Мэри внезапно встала и направилась к выходу.
– Тим, я пойду немного прогуляюсь, а ты, будь умницей, оставайся здесь и слушай музыку. Я скоро вернусь.
Он кивнул и снова приковал взгляд к проигрывателю, словно это помогало лучше слышать музыку.
Благоухание сада было невыносимо, и Мэри отправилась на пляж. В дальнем конце из песка торчал большой валун. Упав перед ним на колени, она уткнулась в камень лбом и разрыдалась, понимая, что не в состоянии справиться с горем, безысходным и опустошительным, съедавшим ее изнутри.
Они с Тимом были, как мотылек и яркий жгучий свет. Она – мотылек, обладающий чувствами и даром полноценной жизни; он – свет, который наполняет ее существование испепеляющим огнем. Он не ведает, как отчаянно она бьется о стены его мира; ему никогда не понять глубины и насущности ее желания сгореть в пламени его очарования. Силясь побороть свой тщетный голод, который Тим не способен утолить, она скрежетала зубами от ярости и муки и заливалась безутешными слезами.
Внезапно она почувствовала на своем плече руку Тима.
– Мэри, что с тобой? – В его голосе звучал страх. – Тебе плохо? Мэри, пожалуйста, скажи, что с тобой все хорошо!
– Все хорошо, Тим, – устало произнесла Мэри, не поднимала головы. – Просто мне стало немного дурно, и я вышла глотнуть свежего воздуха. Не хотела тебя волновать, только и всего.
– Тебе и сейчас дурно? – Он присел на корточки рядом и, стараясь заглянуть Мэри в лицо, стал неуклюже гладить ее по плечам. – Тебя тошнило?
Качая головой, она отодвинулась от него.
– Нет, теперь все хорошо, Тим, правда. Тошнота прошла. – Упершись одной рукой о камень, она попыталась подняться, но не смогла. – Ох, Тим, какая же я старая и уставшая, – прошептала Мэри, потирая затекшие ноги. – Старая и уставшая.
Он выпрямился и с тревогой посмотрел на нее.
– Однажды маме стало плохо, и папа, я помню, велел, чтобы я отнес ее в постель. Мэри, я отнесу тебя в постель.
Он без труда поднял ее; изнуренная, она не выразила протеста, но когда Тим ступил на веранду, уткнулась ему в плечо, чтобы он не видел ее лица. Тим замедлил шаг, моргая на свету, и ласково прижался щекой к голове Мэри.
– Ты такая маленькая, – сказал он, потираясь щекой о ее волосы. – Маленькая и теплая, как котенок. – Потом, вздохнув, прошел через гостиную.
В комнате мисс Хортон он долго не мог найти выключатель, пока она не остановила его, тронув за шею.
– Не надо включать свет, Тим. Просто положи меня на кровать. Я немного полежу в темноте и приду в себя.
Он бережно опустил ее на кровать, но не уходил, возвышаясь над ней в темноте. Мэри чувствовала, что Тим обеспокоен.