- Иногда мне кажется, что вы с отцом знаете меня лучше, чем я сама... - отложив остатки пирожного, пожала я плечами. - Люблю его, знаю, что любима, но все как-то не так... совсем непросто.
- Тебе нужно научиться ему доверять, - не без облегчения вздохнула она. - Позволить быть тем, кто он есть.
- Вы хотите сказать, что мне не хватает женского лукавства и податливости? - засмеялась я.
- Скорее, той слабости, которая способна стать силой... - поправила она. - Я не скажу, что князь - особенный, но таких, как он, немного. Человек чести и долга. - Я хотела вставить свое слова, но матушка не оставила такой возможности: - Ты должна понять одно: то, что он делает для своей империи, значительно больше, чем делаешь ты. Это не умаляет твоих заслуг, - поторопилась произнести она, видя, что последние ее слова мне совершенно не понравились, - но последствия плохо выполненной работы в одном и другом случае настолько разительны, что и сравнивать невозможно.
- Я люблю то, чем занимаюсь....
- И он - любит, - она опять меня перебила. - Так же безмерно, как и ты. И чувствует ответственность, и осознает, что если придется сделать выбор между тобой и тем, что взвалил на себя, он откажется именно от тебя. Не потому что так хочет, потому что будет обязан это сделать. И ни разу не усомнится в своем решении, запрятав свою боль так глубоко, что и не отыщешь, и будет жить с этим, и даже, возможно, встретит ту, что сумеет стать смыслом жизни. А вот сможешь ли ты не сожалеть о потерянном шансе?
- Не ожидала услышать от вас такого, матушка... - вздохнула я, не просто чувствуя правоту, увидев наши с ним отношения, но уже ее глазами. Глазами знавшей жизнь женщины, которой через много пришлось пройти, чтобы получить подобный опыт.
Я не была капризной, навязчивой или заносчивой, не терзала его ревностью, не требовала большего внимания, чем он мог оказать, но и не давала того, что способна была дать в ответ на его чувства.
Я. Моя служба. Мое расследование. Моя матушка....
- Рано или поздно, но жажда материнства в тебе обязательно проснется, - на этот раз ее улыбка вышла грустной. - Тебе захочется посмотреть в милые, полные любви глазенки. Поцеловать крошечные пальчики, прижать к себе крошку, радоваться, когда эти маленькие, обжигающие своей искренностью ручонки, обнимут тебя не потому, что ты хороший следователь, а потому что ты - мама....
- Я боюсь... - воспользовавшись паузой, чуть слышно произнесла я. - Боюсь стать ненужной....
- Глупенькая! - поднимаясь, засмеялась Елизавета Николаевна. Подошла, прижала меня к себе, ласково провела по волосам. - Эта проблема решается проще, чем все остальные - стань единственной, к которой он будет стремиться, где бы ни был!