– Док, у нас произошли небольшие затруднения, девушку необходимо осмотреть и предоставить любую возможную помощь.
– Отлично.– Док улыбается мне, как маленькому ребенку, указывая рукой в приглашающем жесте, на кровать по соседству с кроватью спящей девушки.
Словно заторможенная двигаюсь в указанном направлении, с ужасом обнаруживая кожаные ремни со всех сторон кровати. Я перевожу взгляд сначала на дока затем на Адама.
– Это всего лишь предосторожность, дорогая, чтобы ты не могла навредить самой себе.
– Самой себе? – Мой голос звучит совсем тихо, испуганно, несмотря на то, что я пыталась звучать возмущенно и резко.
– Не волнуйся, они не причиняют боли и сильного дискомфорта.
Док улыбается, но я не верю ему. Как могут наручники не доставлять дискомфорт?
– Для начала я тебя осмотрю, может быть ты сразу отправишься в свою комнату и я не стану надевать их на тебя.– Мужчина пытается успокоить меня и мне кажется что ему действительно не хочется пристегивать меня к кровати.
Адам выглядит совершенно бесстрастным и смотрит прямо перед собой. Мне кажется он ждет указаний дока.
– Солдат, не могли бы вы подождать снаружи, пока я не закончу осмотр. Тогда она либо останется здесь, под моим присмотром, или вы вернете ее обратно в комнату.
Адам все так же бесстрастно кивает и удаляется из изолированного стационара.
Я успокаиваю себя, говоря что мне не стоит бояться этого человека, он не сможет навредить мне.
Док присаживается напротив на металлический крутящийся стул и внимательно осматривает мое лицо. Он наклоняется ко мне чуть ближе:
– Это один из парней с тобой сделал? – док почти шепчет и вид у него на самом деле обеспокоенный.
Он осматривает мою щеку, на которой я уверена уже проступает фиолетовый синяк. Я чувствую, что губа у меня тоже разбита, мне трудно говорить и открывать рот. Интересно, сколько еще побоев выдержит мое тело, прежде чем начать сдавать позиции.
Я почти забываю о вопросе доктора и слегка киваю головой в утвердительном жесте.
Док цокает, словно мой ответ его разозлил. Он сжимает руки в кулаки, но заметив мое выражение лица, сразу расслабляется и принимается к работе.
Сначала он протирает ранки и ссадины на моем лице, руках и ногах, прежде чем обработать их. Затем, в процессе, когда мне кажется что он так и будет молчать, он произносит совершенно спокойно:
– У меня дочь твоего возраста. Ее так же забрали, как и тебя.
Затем он останавливается и смотрит мне в глаза, будто старается что-то ими передать. Думаю теперь я понимаю почему он тут работает, вероятно он надеется, что его дочь может быть на этой базе.