— Солнечные погоды, солнечные.
— Вот видишь, а я третий год в Москве безвылазно. — В его взгляде появился упрек. — И знаешь почему?
— Знаю. Из-за моего брата.
— В правильном направлении мыслишь, Клюева, в правильном. — И заметив, что Наталья уже готова ввинтить в разговор какую-то дерзость, Глыбов вновь прервал ее взмахом руки: — Погоди, погоди!.. Знаю я твои штучки, на совесть будешь давить, на общественное сознание. Больная мать, обосранные дети, нужда заставила и плохое влияние улицы — это мы уже проходили. Эту тему закрываем, договорились?
— Договорились, — после паузы ответила Наташа. Вступать в дискуссию, судя по всему, было бессмысленно. Пусть выговорится.
— Буду с тобой откровенен, Клюева, как на духу… До этого момента я закрывал глаза. Согласись, закрывал на то, на что любой другой бы не закрыл. Переодеться в священника и собирать с доверчивых прохожих деньги на восстановление храма Христа Спасителя! Это же!.. Это же!.. — запыхтел Глыбов, но так и не нашел достойного определения поступку богохульника. — И на это закрыл! А теперь все. Хватит. Отыгрался хрен на скрипке.
«Что-то он сегодня раздухарился. Уж больно уверен в себе. Неужели Ленька всерьез вляпался, по-настоящему?»
— Вот, полюбуйся на это народное творчество. — Глыбов словно прочитал ее мысли и вытащил откуда-то из-под стола громоздкую конструкцию.
Конструкция состояла из двух картонных листов, скрепленных между собой кожаными лямками. Видимо, лямки перекидывались через плечи, и получался двусторонний плакат — текст можно было прочитать и на животе, и на спине. Впервые такой плакат Наташа увидела в самом раннем детстве, когда в программе «Время» показывали американских безработных.
— Заметь, сделано в типографии, — раздраженно произнес начальник отделения. — Качество-то какое, а? Оно и понятно, все-таки на иностранную клиентуру рассчитано.
И в тексте ни одной ошибки, хоть и по-английски.
— А вы-то откуда знаете? — Наташа удивленно вскинула на Глыбова глаза.
— Сержант у нас один новенький. Иняз в прошлом году окончил. Так вот, цитирую дословно… — Глыбов начал водить коротким пальцем по строкам латинских слов: — «Хотите жениться на русской девушке — спросите меня: как? За умеренную плату вы сможете выбрать спутницу жизни. Выбор неограничен. Оформление регистрационных документов за двадцать четыре часа. Форма оплаты — любая. Действует система льгот и скидок». Ну, каково?
— Впечатляет… — хмуро отозвалась Наташа. — Только не очень понятно насчет скидок… Одна жена — рубль, а две — полтинник?
— Если бы полтинник! Ты слушай, Клюева, слушай, теперь самое главное. Приготовилась? — И Глыбов, добавив пафоса, торжественно изрек: — «Девственность гарантируется!» А?