Чернов погладил жену по голове.
— Я знаю…
— Каждую закорючку в бумагах проверяют… И это же все на нервы, все на нервы… Таскают в прокуратуру по одному и спрашивают, спрашивают…
— Кто таскает? — как бы ненароком спросил Чернов.
— Да следователь, кто ж еще… Молодой такой, мальчишка совсем… Нет, он-то ничего… Внимательный…
— Следователь? — снова осторожно спросил Чернов.
Катерина мягко улыбнулась..
— Ну да… Если вы, говорит, вспомните что-нибудь, позвоните… А что тут вспомнишь? Каждый день тысячи…
— Это он дело милиции ведет? — все больше волнуясь, спросил Чернов.
— Так я про то и твержу… — Она достала из сумочки небольшую карточку и положила на' стол. — Культурно все так — визитку дал…
Чернов еле удержался, чтобы сразу не схватить этот небольшой прямоугольничек бумаги. Перевел разговор на что-то другое, даже посмеялся вместе с Катей, но как только она вышла, взял визитку и прочитал: «Игорь Владимирович Порогин. Следователь прокуратуры…»
Телефон, адрес…
Он сидел перед телефоном, не выпуская нежданного богатства из рук. Сидел и затуманенным взором смотрел на самого себя, молодого, статного, прямо-таки красавца. Усищи как у Буденного, прямая спина, парадный мундир с позолоченными аксельбантами, грудь в медалях. Жаль, снимок любительский, не цветной. Когда же это было? Ах да, в шестьдесят девятом. Будапешт, конная спартакиада. И конечно же первое место в общекомандном зачете. Тогда он сидел на Сеньке, беспородном, но удивительно талантливом мерине. А Додоша еще не родился…
Карловы Вары вернулись на свое законное место. А вот Монреаль сгинул бесследно вместе с покупателем-коллекционером, как Антон ни старался его разыскать…
Чернов стал набирать номер. Несколько длинных гудков — и трубку подняли. Ну вот… Прощайте, мои «зелененькие»…
— Игорь Владимирович? Здравствуйте, вас беспокоит…
А что говорить-то?
— Алло?
— Да-да, Игорь Владимирович… Моя фамилия Чернов. Мне необходимо с вами… Да-да, майор Чернов из службы безопасности аэропорта. Кое-какие сведения… Нет, желательно не по телефону. Ах, сегодня не можете… Понимаю…
Следователь Порогин назначил Григорию встречу на следующий день, в десять ноль-ноль, в прокуратуре.
Чернов не выдержал уже вечером, обо всем рассказал Катюше. Она долго переводила ошарашенный взгляд с мужа на деньги и обратно. Она не верила. Хотела поверить, но не получалось, не укладывалось в голове.
Так он и знал.
— Это правда, Катюш… — неизвестно откуда взявшимся виноватым голосом произнес Григорий. — Сам не могу понять… Случаются же на свете чудеса…
— И что теперь? — От волнения у Кати повлажнели глаза.