— Это Мила заставила надеть, — пробормотала я. — Она боится за меня, ну, из-за угрозы нашествия оборотней.
— Понятно.
— И я боюсь, Андре, — прошептала я, поднимая голову, заглядывая будущему мужу в лицо. — Тогда, на охоте… Я никогда не видела оборотня так близко. И я боюсь, что за него оборотни будут мстить.
Андре коснулся губами моего лба.
— Волки не будут мстить за него, — сказал он твердо.
— Почему ты так уверен?
— Просто верь мне, Эя. И ничего не бойся. Тебе ничто не угрожает, пока ты со мной.
Я прижалась к нему покрепче, вдохнула знакомый аромат ладана и трав, и наконец заснула.
* * *
Я проснулась оттого, что карета не двигалась. Раньше она мягко покачивалась на поскрипывающих рессорах, а сейчас встала.
Проснувшись, я поняла, что стоим мы уже какое-то время, а еще ощутила зов натуры. Боги, как сказать об этом? И тем более как сделать?
Я приподнялась на сиденье — оказывается, я лежала, вытянувшись по всей его длине, заботливо укутанная шерстяным покрывалом. Под головой — подушка.
Рядом, на полу, раскрытая сумка с моими вещами, собранная Милой.
Раздался стук, словно по дереву топором ударили.
— Тише, миледи разбудишь, — раздалось снаружи.
— Миледи сейчас проголодается и встанет, — прозвучал голос Андре.
Только сейчас я поняла, что в карете одна. Мотыльки заботливо притушены, занавески задернуты, создают приятный полумрак.
Я посмотрела через щелку в занавесках — на улице один из кучеров рубит дрова, другой стоит на коленях, склонившись над костром. Андре, без камзола, в одной лавандового цвета рубахе навыпуск и фиолетовых штанах волоком тащит вязанку хвороста.
Он бросил ее возле костра и отошел куда-то.
Я открыла сумку и вытащила оттуда длинную, до середины голени, тунику с разрезами от бедра. Горловина, рукава и подол, включая разрезы, оторочены светло-зеленой каймой, сама же туника светло-коричневая.
Черт с ним, с платьем, сейчас не до этикета. Встала, потянула шнурок сзади и выскользнула из платья, аккуратно сложила его и положила на спинку сиденья. Быстро накинула тунику. К стоянке готова, и судя по ощущениям, очень-очень готова!
Стоило мне открыть дверь, как мне протянули руку и помогли выйти по узеньким, только боком встанешь, ступенькам. Специально он, что ли, меня караулил?
— Доброе утро, мисс Лирей, — сказал Андре, склоняя голову.
Кучеры тоже поприветствовали меня, один даже приподнял шляпу.
Я присела в книксене, чувствуя себя глупее некуда. Андре между тем продолжал, улыбаясь:
— Точнее, уже добрый день. У нас короткая стоянка, только чтобы позавтракать и снова в путь. Вон с той стороны — ручей, можно умыться и привести себя в порядок. Долго не задерживайся, а то трое голодных мужчин умнут твою порцию.