Я заморгала.
— Прости, Андре, — сказала я наконец. — Я… Я не знаю, что со мной, просто голова кругом, и я отчего-то так устала за день, и ты такой…
Андре замер, слушая каждое слово.
— Такой… заботливый, такой обходительный, — пробормотала я. Зажмурилась и добавила: — И такой близкий… Прости. Я, наверно, сейчас приду в себя.
Андре широко улыбнулся и отсалютовал мне бокалом.
— Выпей вина, Эя.
Я послушно пригубила вино, сделала еще один маленький глоток, и еще. Когда поставила бокал на стол, в голове приятно потяжелело.
— Ну вот, впервые за вечер улыбнулась, — сказал Андре. — Давай не будем затягивать с ужином, Эя. Завтра рано вставать. Налетай! — сказал он, как когда-то в детстве.
— Как в детстве? — Я улыбнулась. — Без приборов?
Андре подмигнул мне и подцепил двумя пальцами розовую жирную колбаску, уложил ее на продолговатый кусок хлеба, и бутерброд исчез в мгновение ока. Герцог де Шеврез снова подмигнул мне и облизал пальцы.
Я коротко рассмеялась и тоже занялась ужином. Запеченные овощи, сыр, густой сметанный соус, колбасы, копченая индейка с золотистой корочкой, пышные ломти хлеба, салат — очень просто, сытно и вкусно.
С ужином было покончено в несколько минут, видно, сказались усталость, голод, а еще действие вина. Налить мне второй бокал попросила я сама.
После того как унесли остатки ужина, мы с Андре вышли пройтись и посмотреть на звезды. Хоть никого не было рядом, он не пытался меня поцеловать, просто обнял за плечи и прижал к себе, и мне было так тепло и хорошо рядом с ним, что я всерьез стала опасаться, что вот-вот проснусь. Уж слишком все хорошо!
Марена помогла сонной мне избавиться от платья и переодеться в удобную ночную сорочку.
— Новая, миледи, — сказала она. — Герцог попросил маму голубем купить кое-какие мелочи в дорогу.
Постель оказалась заботливо прогретой.
Проваливаясь в сон, я подумала, что нет, нельзя быть такой счастливой. Невозможно. Улыбнулась и заснула.
Круглый белый диск луны тревожно серебрит черные, как ночь, стволы деревьев. Я отчаянно пытаюсь продраться через непроходимые заросли, словно за мной гонится войско самого дьявола. Темно, сыро, тонкие ветки хлестко бьют по лицу, обнаженным рукам и ногам. Из одежды на мне только батистовая сорочка, тонкая ткань прилипла к телу. Ноги то ватные, то свинцовые. Я проваливаюсь в моховые подушки, падаю, поднимаюсь, вытирая перепачканные землей руки о мокрую ткань, и бегу, бегу. Словно со стороны раздается мое хриплое дыхание. Я молчу, только время от времени истерически всхлипываю и закрываю грязной ладонью рот. Я знаю, что сзади подступает… Что-то настолько страшное… Самое страшное, что только есть в подлунном мире. Вперед! Только не оглядываться!