— Ты чего?! — заорал я.
— Не путайся под ногами, — отбарабанил он на ломанном русском.
Мне стало ясно, что это не беженец, а профессиональный спекулянт, едущий продавать свои товары в Россию.
Я решил проследить за ним. Незаметно двинулся вслед, украдкой прощупал карманы его пальто. Затем — и брюк. Наконец подали сигнал посадки. Все поднялись со своих мест: кто с детишками на плечах, кто с пожитками, — подходили к подъезжающему поезду. По всему перрону поднялся вой, крик, детский плач, ругань — все смешалось в непроходящий гул. Каждому хотелось прорваться первым, и мой спекулянт изо всех сил работал ногами и локтями. Я шел за ним как прилепленный.
Он, разумеется, не замечал меня, давно забыв о нашем столкновении.
Поезд был подан. Двери распахнулись и посадка началась. Вскипели водовороты человеческих тел: очередность и порядок не соблюдались — собственно, и соблюдать-то их возможности не было. Я выбрал подходящий момент: рукой приподнимая пальто, — так тяжела была добротная кожа! — другой проник в карман его брюк. Почувствовал какой-то твердый предмет: конечно, кошелек. Я хотел было извлечь руку с зажатой в ней добычей, как на мою ногу рухнуло что-то тяжелое. Это "клиент” с силой бросил мне на пальцы ноги свой чемоданище… Он вцепился в мою руку с кошельком, а свободной рукой принялся бить меня, вопя что-то в толпу. Окружающие расступились, а доброхоты начали призывать милицию. Милиция не замедлила явиться. Когда дежурный подошел, спекулянт продолжал отделывать меня, обильно приправляя побои — матерщиной. Я не стерпел и со всей мочи въехал ему ногой под низ живота. Он взвыл, а вокруг раздались одобрительные возгласы: "Правильно, хорошо треснул по яйцам!” С полминуты он не мог прийти в себя, держась за пах. Но бежать я не мог: милиционер крепко держал меня за руки.
— Гражданин, пройдемте в отделение, — сказал милиционер.
— Как в отделение?! — в ужасе закричал спекулянт. — Мне ехать надо! У меня билет на поезд. Вы вот его в отделение берите: он у меня кошелек хотел вытащить! — Он все еще едва выговаривал слова, так как боль — не проходила. — Его и берите…
Толпа постепенно уменьшалась: поезд вот-вот должен был отправляться. "Клиент” ухватился за свои чемоданы и бросился к вагону.
— Гражданин, — настойчиво произнес милиционер, — пройдемте в отделение. И предъявите документы.
— Товарищ начальник, мне же ехать надо! Меня в Ростове родные ждут! Этот мальчик залез ко мне в карман, а больше я, честное слово, ничего не знаю…
Милиционер взял один из его чемоданов и предложил ему следовать за собой. Другой рукой он придерживал меня, да так крепко, что я и пошевельнуться не мог. Спекулянт повиновался — выхода не было. У меня сильно болела голова и ушибленная нога. Стыдно было смотреть по сторонам. Я боялся, что нам навстречу попадутся знакомые, но на мое счастье никого не оказалось.