Элис нервно кашлянула и опустила взгляд. А Лоран смотрел только на то, как вздымалась и опускалась широченная грудь отца.
– Папа! – воскликнул он и шагнул к кровати, широко раскинув руки.
Точно ребенок, нуждающийся в утешении.
Врач неодобрительно поцокала языком. Лоран послушно отошел, но в его глазах стояли слезы.
– Спасибо, – сказал он врачу.
– Пока не за что, – пожала плечами та.
Раз сто велев ничего не трогать, женщина-врач вышла. В палате остались только мы. Более странное и неподходящее трио представить сложно. Тьерри лежит между нами, будто огромный кит, выброшенный на берег. Тишину нарушает только писк аппаратов и шипение респиратора. Пружина ползает вверх-вниз, будто меха сломанного аккордеона.
– Да уж, – наконец протянула Элис.
Но Лоран ее проигнорировал. Сел на стул и подался вперед, не сводя пристального взгляда с Тьерри.
– Выходит, твой отец непременно должен был попасть в больницу, чтобы ты его навестил, – продолжила Элис.
Я едва сдержалась, чтобы не дать ей по башке. Видимо, все эти два часа в коридоре Элис придумывала, как побольнее уколоть Лорана. Заметив выражение моего лица, он успокаивающе похлопал меня по руке.
– Не обращайте внимания, она всегда так, – сказал он по-английски.
Ловкий ход: Элис все время притворяется, будто забыла родной язык.
– Вообще-то, я избегал не отца, а вас, – любезным тоном ответил Лоран. – Наверное, закурить хотите? Давайте – пусть ему станет хуже. Или, может, желаете отвезти его на одно из ваших любимых суаре?
Элис снова побледнела как простыня.
– Теперь у меня на них не останется времени: придется управлять бизнесом, которым ты заниматься не желаешь, – отрезала Элис. – Из сотрудников только два недоумка и эта… особа. Все сама. Благодарю за сочувствие.
Тут у меня сердце ухнуло в пятки. Как-то я не подумала, что теперь придется работать на Элис. Но она права. Конечно права. О боже! Я еще столько всего не освоила, а с этого дня придется учиться под презрительным взглядом женщины, которая меня не выносит.
– Что-то раньше вы о помощи не просили, – парировал Лоран. – Думал, вам нравится все делать самой.
Тут противники умолкли. Сложилась патовая ситуация: силы равны и никто не готов уступать.
Вскоре стало ясно, что уходить первым тоже никто не готов. Вдруг Тьерри очнется? В палате было тепло, и вскоре я, к своему ужасу, почувствовала, что меня неумолимо клонит в сон. Наверняка и Элис, и Лорану нужно обзвонить кучу народу, но возле медицинского оборудования мобильными телефонами пользоваться запрещено, а из палаты эти двое ни за что не выйдут. Вдруг я рассердилась: нашли время бороться за власть! Наконец не выдержала и встала.