– Да, я все понимаю, – ответила я, с трудом сдерживая вдруг навернувшиеся слезы. – И все равно считаю: мы должны хотя бы попытаться сделать что-то хорошее и вложить в работу столько же любви и старания, сколько Тьерри.
Фредерик и Бенуа молча уставились на меня.
– К тому же у нас нет выбора, – прибавила я.
После долгих раздумий я выбрала мяту. Этот вкус самый простой. Фредерик и Бенуа пили кофе и невозмутимо наблюдали, как я чистила и полировала все чаны, подметала пол, а потом стала собирать ингредиенты.
– Мне что, самой все делать? – не выдержав, спросила я.
Красная и взмокшая от натуги, я мучилась от жары, раздражения и досады: чем дальше, тем больше.
– Это твой выбор, – ответил Фредерик и этим еще сильнее вывел меня из себя.
А вот Бенуа меня удивил. Встал, вышел покурить, а вернулся с ящиками масла и свежих сливок. Я чуть не расплакалась. После этого Фредерик тоже понемногу помогал, но все делал нехотя и кое-как. Видно, считал своим долгом каждую минуту напоминать присутствующим, что он тут не по своей воле. Дожидаться, пока шоколад застынет сам, нет времени: придется его охлаждать. И так я разбираюсь во всем по ходу дела. Все валится из рук, бестолково суечусь, гремя посудой, и обливаюсь пóтом с головы до ног. Один раз даже немного поплакала, когда у меня никак не получалось смешать шоколад правильно.
Наконец, несмотря на все ошибки, неудачи и полный беспорядок на кухне, шоколад очутился в холодильнике. А около половины двенадцатого, то есть примерно через полчаса после того, как магазин должен был открыться, мы вынули из форм мой первый шоколад и настороженно уставилась на него. Я осторожно отрезала ножом кусочек. Консистенция более или менее приемлемая, хотя, конечно, оставляет желать лучшего: слишком тягучая.
– Ну, была не была, – сказала я по-английски мужчинам, усердно притворявшимся, что их это все не интересует.
Взяла кусочек, закрыла глаза и сунула в рот.
Ну что ж, могло быть и хуже. По крайней мере, никого не вырвало. Как-то раз на фабрике в Кидинсборо насыпали в смесь просроченного молочного порошка. В результате двадцать тонн продукции пошли на выброс. Потом всех заставили пробовать то, что получилось, чтобы больше подобного не происходило. Так вот, мой шоколад вышел не таким отвратительным, как тот.
Но вот чего ему не хватает, так это ощущения чуда. Куда моей продукции до воздушного, тающего во рту, ошеломляющего восторга, который дарил покупателям Тьерри!
Но что я сделала неправильно? Смесь мы взбили как полагается, коншировали тоже и ингредиенты использовали те же самые – только свежайшие, разумеется. Но наблюдать, как кто-то творит, и взяться за дело самой – разные вещи. Не хватает чего-то главного. Сравнивать мой шоколад и шоколад Тьерри – все равно что шедевр великого художника и картинку, раскрашенную по номерам.