– Мы сейчас на вечеринке артистов цирка дю Солей. Видела бы ты, какие номера гимнасты откалывают!
– А-а, – протянула я. – Если проголодались, можете зайти в шоколадную лавку. У меня тут куча образцов осталась.
– Vraiment?[42]
Всего полчаса спустя я пила из горлышка бутылки что-то непонятное и подозрительное. Сами сказал, эта штука называется пастис. Смахивает на шоколад Лорана: сначала хочется выплюнуть эту гадость, но потом распробуешь и втягиваешься. Учитывая, что я валилась с ног от усталости и все праздники нормально не ела, опьянение наступило очень быстро. А между тем красивые молодые люди, пол которых я не бралась определить, набросились на шоколад с энтузиазмом, на какой способны только люди, каждый вечер по четыре часа висящие вверх ногами под куполом. К рассвету образцов шоколада почти не осталось, в мастерской царили чистота и порядок, а я поняла, что и сегодня полноценный сон мне не светит.
Не успело с улицы повеять запахом сигареты Фредерика, и прекрасные золотистые цирковые существа растаяли, как сон. Войдя в лавку, Фредерик с подозрением принюхался.
– Давно ты здесь?
– Решила попрактиковаться в выходные, – пожала плечами я.
Фредерик огляделся по сторонам, вскинул брови, подошел к охладительной решетке, где лежал единственный оставшийся поднос шоколада. Я с тревогой наблюдала за Фредериком. Да, гимнастам моя продукция пришлась по вкусу, но эти ребята с удовольствием смолотили бы что угодно – особенно посреди ночи. А профессионал вроде Фредерика – совсем другое дело.
Он отпил большой глоток воды из бутылки «Эвиан», чтобы вкус воспринимался лучше. Взял кусочек с противня, посмотрел на свет, раскрошил часть между пальцами, проверяя консистенцию. Наконец отправил кусочек в рот. Я затаила дыхание. Я перепробовала все, что могла, и, откровенно говоря, эти образцы – лучшее, на что я способна. Я застыла в ожидании. Фредерик тоже ждал: все нюансы вкуса ощущаешь, только когда шоколад расплавится на языке. И тут меня напугал Бенуа: возник рядом с Фредериком будто ниоткуда и тоже стал наблюдать за процессом.
Наконец Фредерик взглянул на меня. Нет, восторга я не заметила. Нового шоколадного гения он во мне не открыл. И все же Фредерик коротко, отрывисто кивнул.
– Сойдет, – тихо произнес он.
Я едва не падала от изнеможения, но губы сами собой растянулись в улыбке.
– Merci[43], – с радостью ответила я.
Бенуа тоже взял кусочек и сунул в рот. А потом ни с того ни с сего, ни слова не говоря, подошел ко мне и расцеловал в обе щеки.
– Это все, что есть? – спросил Фредерик.
– Да, – кивнула я. – Я решила, освою один или два сорта, зато как следует.