— Ничего не забываешь, самбист. В этом мы похожи. Я тоже не забываю ничего, — в этих словах прозвучала некая многозначительность. Он критически осмотрел собеседника. — А ты не особо процветаешь. Плохо тебя в милиции кормят.
— Мне хватает.
— Не скажи. Таких волкодавов надо кормить от пуза. Дерьмовое государство. Никогда не ценили настоящих людей. Предлагал я тебе со мной контачить. Сегодня бы на «Линкольне» рассекал.
— Как Глобус?
— Глобусу теперь катафалк положен.
— Вот именно.
Аверин чувствовал, что начинает тонуть в разговоре. Они трепались, как старые приятели, и постепенно на второй план отступала необычность этого рандеву.
— А я следил за тобой. Смотрел, как карьеру делаешь. Я людей сразу вижу. Честный человек. Слово блюдешь. Под ветром не гнешься, не ломаешься. Не продаешься. Не люблю вас таких, но уважаю.
— Это комплимент?
— Ну, ты же не фрейлина французского короля. Это логическое заключение.
— Спасибо, Ледокол, — улыбнулся кисло Аверин. — Так чем обязан?
— Пока еще ничем. Но, может, будешь… Время такое пришло. Надо платить долги. И возвращать их.
— Предложения?
— Элементарные. Я могу давать консультации по некоторым щекотливым вопросам из жизни преступного мира. Только со стукачом меня не путай. Определим наши взаимоотношения как сотрудничество.
— В чем твоя выгода?
— Я верну долг тебе. А ты поможешь вернуть мне долги.
— Каким макаром?
— Есть несколько человек, которых мне хочется повстречать. Скажем так, нужно местоположение.
Аверин внимательно посмотрел на него.
— Что за люди? Зачем они тебе?
— Во всяком случае, не последователи Матери Терезы. Один из них — Александр Калачев. Калач. Не помнишь?
— Помню. Один из достаточно крутых авторитетов. Подозревался в общей сложности в четырех убийствах. Одно из них — сотрудника милиции. Потом взяли его за рэкет.
— Оправдан. За сто тысяч баксов.
— Горсудом Санкт-Петербурга.
— Один из должников. Другие — люди такого же плана.
— Ты должен понимать, что ничего против интересов конторы я делать не буду.
— Я понимаю. Я хорошо тебя изучил.
Аверин задумался. У него возникло ощущение ирреальности происходящего. Контакты с представителями уголовного мира для оперативника такая же обыденность, как для артистов — со зрителями, для журналиста — в прошлом с передовыми рабочими и в настоящем со знатными бизнесменами. Такова сфера профессиональных интересов — никуда не денешься. Но от этой сделки отдавало какой-то чертовщинкой.
— Не хочешь дать задаток? — усмехнулся Аверин.
— Что интересует?
— Можешь просветить насчет истории с Глобусом?
— Попытаюсь. За Глобусом в последнее время тянулась заслуженная слава не правильного вора, уделяющего большое внимание роскоши, слишком близкие отношения с черными.