– Дядя, так нельзя. Его величество еще не поблагодарил Таннера за спасение, и я привез его к тебе только познакомиться, и предполагал, что он сегодня вернется обратно…
– Ты считаешь, что то, что я узнал в нем пропавшего сына, недостаточно веская причина?
– Ну… эээ… Ладно, я что-нибудь придумаю.
– Прекрасно. – Барон встряхивает головой и хлопает в ладоши. Рядом с ним словно из воздуха возникает дворецкий.
– Мерстен, подготовь комнату. В моих покоях. Лучшую.
Дворецкий, кивнув, исчезает в полумраке.
– Что ж, идем дальше. Ты, племянник, я так понимаю, ночевать не останешься?
– Нет, дядя. Дел еще много.
– Шай, у тебя в императорском дворце остались какие-то вещи?
– Не знаю… Возможно. Но думаю, что ничего ценного.
– Ясно. Унар?
– Я выясню, дядя, и позабочусь, чтобы доставили. Все, что осталось в моем доме – привезут утром.
– Хорошо. Теперь давайте подбираться к главному. – Добродушная улыбка тает на лице барона. – Итак…
Сначала речь зашла о Геркусе – среднем сыне барона, которого угораздило оказаться в рядах заговорщиков, причем вляпался он вполне сознательно и весьма основательно. На смертную казнь дознаватели пока не накопали, но лишение дворянства, вместе с высылкой на Кархонские острова, юридически отличалось от смерти очень незначительно – для полноты «сходства» не хватало только лишения имени и конфискации имущества.
Выразив удовлетворение тем, что «мать не дожила до этого позора», барон пояснил – в первую очередь для меня, – в чем суть проблемы. Титул за всю историю рода ни разу не передавался иначе, чем по мужской линии. Но… Старший сын Ургиса погиб, не оставив наследника. Младший даже не успел жениться. Геркус, который пока еще числился официальным преемником, мало того, что «почти умер», так еще и наследников мужского пола не имел – лишь двух дочерей (впрочем, одна уже успела выйти замуж за наследника графского рода). Оставлять титул дочери барон не хотел, объясняя это тем, что она и так замужем за бароном, ее сын унаследует титул своего отца. О том, что Ренея соберется родить еще одного сына, который мог бы получить дедовский титул, речь если и могла идти, то в достаточно далеком будущем, до которого Ургис не очень-то рассчитывал дожить.
При этом у самого барона, как оказалось, имелся сводный младший – аж на семнадцать лет моложе – брат Фирел, увидеть которого наследником барон хотел еще меньше, чем дочь или даже жену Геркуса, или любую из внучек. При этом братец по закону имел наибольшие шансы им стать, если Геркус утратит этот статус (что вот-вот должно случиться), а барон не оставит завещания.