– Думаю, он точно знает больше меня. Учти, я почти год безвылазно просидел в Меленгуре, и последние новости ко мне доходили плохо, разве что в виде слухов.
– Ясно. Ты знаешь, где сейчас граф Урмарен?
– Понятия не имею. Честно. Ксивен очень опасался, что я устрою ему какую-нибудь пакость в Ханаране, несмотря на запрет Глотара. Поэтому так и не сказал, где тот скрывается. Посылать своих людей последить за Ксивеном я не рискнул.
– Почему?
– Потому что в магии Ксивен куда более сведущ, чем я, не говоря уже о моих красавцах. Засек бы на раз. И церемониться не стал бы. Это во-первых. А во-вторых, всех, кроме Рыжего, я нанимал здесь и доверять им настолько не мог. То, что Ксивен не знал Дилика, пока я его к нему не привел, еще ни о чем не говорит. Может, он просто прикидывался, что не знает.
– Еще вопрос. За что ты ненавидишь графа? Мне показалось, что ты лично заинтересован в его… устранении.
– Тебе не показалось. Это и в самом деле личное. Мне без разницы, вообще-то, кто стоит во главе всего этого безобразия и чем оно закончится. Только то, что граф Урмарен на другой стороне, по-настоящему имеет для меня значение…
– А если без поэзии?
– Десять лет назад из-за него мой старший брат угодил на каторгу, а отцу навсегда запретили покидать наше поместье в Ахтуре, хотя отец виновен лишь в том, что не сдал его властям. Я тогда служил в армии – меня уволили, хотя никаких поводов для этого не давал.
– Погоди… Поместье? Так ты дворянин?
– Да. Но всего лишь нер. Невелика потеря.
– Тебе видней…Что стало с твоим братом?
– Через год отец узнал, что Арвел даже не доехал к месту отбывания наказания. Его убили в пересыльной тюрьме. Подробностей нам не сообщили. Тело не выдали. Где он похоронен – тоже неизвестно. А потом я выяснил, что брат ввязался в то дело не по собственной глупости, а действовал по приказу графа. Но тот не вмешался, когда Арвела арестовали. Не вмешался, когда судили. И ничего не сделал, чтобы брат остался жив. Теперь ты понимаешь, что мне есть за что желать ему смерти? Только поэтому я на стороне его врагов. Только поэтому я согласился на предложение Глотара. И даже знай я тогда, чем все это кончится, я бы все равно примкнул бы к нему.
Повисает долгая пауза. Судя по тому, как расслабились мышцы его лица, он вот-вот освободится от запрета. Жаль, рассказал он не очень много. Но достаточно, чтобы его грохнули свои же – если узнают. Все же надо поубавить ему градуса ненависти. Граф пока что нужен мне живым.
– Погоди… То есть мертвым ты брата не видел?
– Нет… – Пирен в недоумении уставился на меня. – Что ты хочешь этим сказать?