Наверняка преступник был на машине. Не собирался же он тащить краденое до станции метро пешком? Значит, надо было просто вспомнить все эти номера и попросить в ГИБДД, чтобы дали ей адреса и имена владельцев.
«Да что же я, честное слово! — все корила себя Клавдия, поднимаясь в квартиру, — о чем я думала? Сейчас же сяду и запишу эти номера. А потом позвоню Петухову. Ничего, он поздно ложится, пусть отдаст распоряжение своим ребятам. Может быть, к утру все и станет на свои места».
Но не успела она войти в квартиру, как выскочил Федор, глаза вытаращены, волосы взъерошены, и заорал сумасшедшим голосом:
— Только что звонили! Лина пришла в себя!
Улицы были пустынны, поэтому Федор выжимал из «Москвича» все, на что тот был способен.
— А нас к ней пустят? — тормошила мужа Дежкина.
— Пустят, пустят, — в который раз отвечал муж — Сам хирург сказал — можете с ней поговорить.
— А как она вообще?
— Положение стабилизировалось, — чужими словами отвечал Федор.
Клавдия до боли сжимала кулаки. Быстрее, быстрее.
Все ее расследование, все поиски и находки сейчас отступили куда-то на самый задний план. Главное, что Лина была жива! Жива! Кома продолжалась чуть больше суток. А это значило, что надежда еще есть. Слабая, но есть. Бывали, бывали чудеса. Если организм сильный, она выкарабкается. Клавдия еще погуляет у Лины на свадьбе. Все, теперь кавалера ей будет искать она, Дежкина, никому не доверит, даже самой Лине… То есть Лине в первую очередь и не доверит!
В больнице им выдали белые халаты. Вышел здоровенный человек с мягкими руками, хирург, и сказал:
— Это вы ее спасли.
Клавдия чуть не разревелась.
— Ну, пойдемте, два слова можете ей сказать.
— Да-да, — почему-то засуетилась Клавдия. Рядом с этим человеком-горой она чувствовала себя маленькой и неловкой.
«Боже мой, что я ей скажу?! Что говорят в таких случаях? Соболезнуют? Нет, это не годится. Радуются? Да вроде пока что рановато. Что же я ей скажу?»
Дверь открылась, и мысли все улетели. Осталась только бледная женщина на кровати, забинтованная так, что видно было одно лицо какое-то серое и почти безжизненное. Клавдия даже подумала в первый момент, что они перепутали палаты. Нет, это не Лина была.
Это было какое-то слабое ее подобие. Какой-то очень плохой снимок.
— Подойдите, не бойтесь. Возьмите ее за руку, — громко сказал хирург.
Клавдия вздрогнула. Шагнула к кровати.
Когда Лина лежала вся в крови со страшной открытой раной, Клавдия ничего не боялась. А теперь не могла дотронуться до маленькой, будто высохшей руки.
— Здравствуйте, Лина, — пробасил за ее спиной Федор.