Наконец, в последний день нашей стоянки нас пригласили на подводную охоту.
Навесив на себя доспехи, любезно предоставленные таитянином, к которому нас привезли (его дом стоит в пальмовой рощице у самой воды), мы идем к воде. Нам предстоит пересечь лагуну шириной около ста метров, образованную барьерным рифом. Вода в лагуне гладкая и сверкающая, как тонкий ледок где-нибудь на нашей реке в солнечный зимний день (прибой, разбиваясь о риф, не достигает лагуны), и снизу из воды видно, как поверхность, словно голубое зеркало, отражает песчаное дно, кораллы, плавающих рыбешек. Будто находишься в комнате с зеркальным потолком…
Глубина в лагуне небольшая, в ней множество причудливых и разнообразных кораллов. Они разрослись до самой поверхности: до нее всего каких-нибудь десять — двадцать сантиметров. Чтобы благополучно, не ободравшись до крови, миновать кораллы, надо искать проход.
Я нырнул на дно, подобрался снизу к разлапистому, как куст, кораллу. Сверху мне на голову посыпался ярко-синий дождь: стайка маленьких коралловых рыб, казалось, прошла сквозь меня — я почувствовал вдруг себя совершенно прозрачным. Черный как трубочист, спинорог вывернулся откуда-то, равнодушно посмотрел на меня и ушел в сторону. Из укрытия в темной глубине коралла показался чей-то любопытный глаз. Я ткнул в его сторону ружьем. Глаз исчез, и тут же оттуда нехотя вылез (именно вылез!) абсолютно нашенский, черноморский бычок, отличающийся лишь светлой окраской. Он недовольно воззрился на меня выпученными глазами (чего, мол, пристаешь, когда я занят?), растопырил для острастки жабры и, обогнув коралл, нашел себе новое пристанище для охоты.
Мне надо было вдохнуть воздуха, я поднялся на поверхность и проплыл над бычком. Он демонстративно не захотел обращать на меня внимания.
На рифе мы собрались вместе. Улучив момент, бросаемся в воду по следу только что прошедшей волны. Здесь просторнее, чем в лагуне. Прибой вылизал риф, превратив его в плоское коралловое плато. Вот движется следующий накат, но мне он уже не страшен. Я плыву ему навстречу. Волна накрывает меня, легко проходит мимо, мое тело взлетает и плавно опускается. Под водой я поворачиваю голову вслед волне: у самого рифа она вспухает, подошва ее достигает дна, вода в этом месте словно кипит, становясь белой от завихрений и пузырьков воздуха — это волна всей мощью обрушилась на риф. В кипящей белой воде танцуют рыбы, борясь с накатом.
И тут меня осенило: ведь я в океане. С крошечного в сравнении со всей Землей островка я вошел в воды Великого океана. И теперь от меня, плывущего в его соленых водах, до ближайшего материка тысячи миль безбрежного пространства, в котором даже в наше время человек — все еще редкость.