Хейден провел рукой по шелковистым волосам Софии. Она крепко спала, ее голова покоилась на его груди, а изящная рука обнимала за предплечье. Ровный ритм ее дыхания отмечал неизбежный ход времени. Ему хотелось лишь одного: остаться в заточении ее спальни на несколько дней, пока мир будет скользить мимо. Если он намеревался избавиться от своего желания Софии, то самым жалким образом потерпел катастрофическое поражение. Когда он был с ней, прошлое и вина за то, что случилось с Лаурой, словно уплывало, погружаясь на самое дно разума. Эдит была права, смерть жены бросила его в черную пропасть сожаления и саморазрушения. Он отказался от самого себя и от счастья, но женщина, лежавшая сейчас рядом с ним, заставила его поверить, что в его будущем может быть не только сожаление. Она заставила его захотеть стать лучше. Хейден положил свою ладонь на гладкую плоскость ее живота. Обычно он всегда принимал меры предосторожности, однако на этот раз он даже не подумал об этом. Непременное условие заканчивать соитие в сторону было им не соблюдено, и Хейден задавался вопросом: он пришел сюда, для того чтобы утолить свои низменные инстинкты или затем, чтобы привязать Софию к себе? Возможно, он не хочет терять ту умиротворенность, которую обретает рядом с ней. Можно ли это считать любовью? Или самосохранением? Он не знал ответа на эти вопросы. Итак, к чему он пришел? Хочет ли он сделать ее своей любовницей? На подобное предложение она, вероятно, ответит крепкой пощечиной. И это оставляет ему только один вариант. Женитьба. Но примет ли она его предложение? Проклятье, он ведь пэр и граф, хотя и с несколько подмоченной репутацией. Но у Хейдена было такое чувство, что его титул Софию совершенно не интересует. Так какое же предложение он ей сделает? Одно, возможно, заставит ее отвернуться от него, второе – свяжет их на всю жизнь. И обе возможности чертовски его пугали.
София проснулась, купаясь в тепле, словно кошка, которая лениво распласталась на залитом солнцем подоконнике. Странное ощущение, потому что, как ей было известно, ветер, бьющий в окна ее дома, несет с Темзы сырость и пронизывающий холод. Она взглянула на фасадные окна. Лунный свет, пробивающийся сквозь шторы, наполнял комнату слабым голубоватым светом. Напольные часы пробили пять раз, гулко резонируя о стены комнаты. Хейдену скоро придется уйти. Миссис Маклин встает рано, а через несколько часов придет дневная прислуга. София понимала, что следует разбудить Хейдена, но вместо этого натянула стеганое одеяло на свои обнаженные плечи и уютно устроилась под рукой спящего мужчины, вбирая в себя жар его великолепного тела.