– Как он? – спрашиваю я.
Вероника чешет руку, рассказывает, что сегодня у них состоялся долгий разговор. Это было нелегко, но впервые за долгое время она почувствовала, что они слышат друг друга.
– Он очень хорошего о тебе мнения. «Вот бы все взрослые были такие, как она», сказал мне сын.
– Вот бы все подростки были такие, как Лео, – говорю я.
Вероника смеется, и я испытываю странное ощущение, что нас с ней что-то объединяет. Между нами существует какая-то невидимая связь. А может, не только нас обеих. Может, есть еще женщины, расправившиеся с букетом в минуту гнева. Может, есть женщины, которым стоило бы попробовать.
Вероника бросает взгляд на часы и говорит, что ей пора домой. Потом поднимает глаза и встречается со мной взглядом.
– Надеюсь, у вас с мужем тоже все разрешится, – говорит она. – Или, по крайней мере, у тебя.
И снова у меня в ушах звучит голос Петера. Ты меня больше не любишь? Ты перестала любить меня, Элена? Может, он не понял, что вопрос был поставлен неправильно. Это не моей любви не хватило, а его.
Я прошу передать привет Лео, и мы прощаемся. Закрыв за ней дверь, я иду в гостиную и подхожу к книжному шкафу. Провожу рукой по корешкам книг, чувствую, как энергия таящихся в них историй проникает мне в кровь.
Завтра утром я позвоню на работу и попрошу новые задания. А может, и нет. Может, я пойду на прогулку, зайду в кафе или просто сяду за стол на кухне и буду смотреть в окно.
Сегодня я не та женщина, что раньше. И не та писательница, какой была раньше. И если я снова возьмусь за книгу, то буду тщательно соблюдать границы между выдумкой и реальностью, чтобы не перепутать свою жизнь с жизнью других людей. Но моя роль наблюдательницы не претерпела изменений. Я по-прежнему знаю, что вокруг меня множество хороших сюжетов и что идеи для книги прячутся там, где их меньше всего ждешь. Нужно только держать глаза открытыми.
В писательских кругах часто говорят о «проблеме второй книги». Я же хочу ввести в оборот новое понятие «проблема четвертой книги».
В отличие от моих трех первых книг, четвертая далась мне крайне тяжело. Впрочем, не знаю, можно ли полагаться на мою память. Может, как утверждает мой муж, и в случае первых трех я разрывалась между надеждой и отчаянием. Может, эти муки – неотъемлемая часть писательского процесса. В таком случае помощь и поддержка близких людей ценны как никогда.
Спасибо книжному издательству «Форум», издателю Адаму Далину и редактору Черстин Эдин за то, что вы верили в меня и призывали написать «лучшую книгу» в моей жизни. Спасибо остальным сотрудникам «Бонниерс»: отделу продаж, маркетинга, пиара и других за то, что вы много работали, чтобы донести мою книгу до читателей по всей стране.