А потом начались регулярные поездки в родной Хаджох. Кубанцы расспрашивали землячку о жизни, разглядывали фотографии. И радовались её счастью. Ведь золотая свадьба, которая уже позади, о чём-то говорит. Время беспристрастно проверяет наши былые решения и наказывает за ошибки. Но тут супруги ни о чём не жалеют.
Родину свою женщина никогда не предавала, и родине, наверное, выгоднее (если уж для кого-то понятнее такие категории) иметь счастливую соотечественницу в счастливой семье, чем ещё одну изломанную судьбу, оправдываясь при этом извечной присказкой: время-де было такое… Только кроме России Виктория любит и Фландрию, так же как и Якоб — Россию. И кому от этого плохо?
Этого шпиона, приговоренного в Южно-Африканской республике к пожизненному заключению, освобождали на самом высоком уровне: наш президент Ельцин обратился с просьбой к южноафриканскому президенту, и после десяти лет отсидки агента выпустили. Конечно, сам агент был непрост: контр-адмирал, командующий военно-морской базой и много чего передавший в Москву. Работал вместе с помощницей, любимой женой, которая тоже оказалась в тюрьме. И без его освобождения Москва не соглашалась ни восстанавливать дипломатические отношения, ни торговать.
Почему же он, сидя в далекой Африке решил таким образом помочь стране трудящихся? Уже потом, оказавшись на свободе, скажет, что чувствовал себя не предателем, а политическим активистом, боровшимся против порочного режима апартеида… Как режим апартеида был связан с натовскими секретами, он не пояснил. Апартеид, конечно, и так рухнул, но по совсем другим причинам. Просто у Дитера был зуб на родную страну.
Родился в семье выходца из Германии, который очень симпатизировал нацистам. На новой родине таких не любили и во время второй мировой войны отца интернировали. На сына это произвело тяжелое впечатления. А поскольку он был трудным ребенком, то на притеснения отца отреагировал своеобразно: угнал автомобиль и попал в уголовную историю. Отец использовал прежние связи и убедил отправить парня не в тюрьму, а в армию. Там у него дела пошли хорошо, Герхардт с отличием окончил военно-морскую академию и был награждён Мечом чести. Потом женился на англичанке. Но прежние унижения не забылись и, действуя по принципу «враг моего врага — мой друг» (СССР не одобрял политику южноафриканцев), — стал искать контакты с русской разведкой.
Для начала предложил свои услуги местной компартии. Информация о ценном кадре попала в советское посольство в Лондоне, где в 1962 году и приняли «инициативника», дав ему конспиративную кличку Феликс.