Почему совет «не падай духом» вреден?
Думаю, многие знают о такой «привычке» нашего подсознания как полное игнорирование частицы «не» при обработке команд. Оно и понятно — нельзя «не думать о желтой обезьяне», потому что, чтобы подсознание принялось выполнять команду, оно должно эту команду «понять», «представить» произнесенные слова. Естественно, представляется желтая обезьяна, о которой надо не думать.
То же самое — «не волнуйся» (картинка возникает, связанная с глаголом «волноваться», а не с глаголом «спокойствие», например).
Это очевидные вещи, но также очевидно, что мы сами себе усложняем жизнь, давая себе и другим привычные «команды»: «не переживай», «не упади», «не капризничай» и т. д. и т. п.
Ну а обещание, вероятность реализации которого приближается к нулю? Что это?
Он действительно верит, что ничего не случится?
И что он предпримет, если все-таки суд вынесет решение разрешить Шейлоку вырезать мясо?
Как воспринимает Антонио такое обещание?
Когда мы ведем себя подобным образом? Ну, когда детей пытаемся успокоить (главное, чтобы сейчас перестал плакать, а потом — «суп с котом», забудет и прочее).
А еще? А когда нам дают подобные обещания? Что мы чувствуем, что мы делаем? Можно на досуге об этом подумать…
Когда-то, возможно, мы благодарны и за такую «поддержку», а когда-то и не очень… Понаблюдайте.
Антонио
Паршивая овца я в стаде. Смерть
Мне подобает. Самый чахлый плод
Спадает первым. Так покинь меня,
Бассанио. И мой завет последний:
Живи и мне надгробье напиши!
Антонио же, напротив, максимально самокритичен.
Тоже удобная игра — я жертва, я плохой и несчастный, при этом реального разбора своих ошибок и недостатков не происходит.
И прелестный завет последний другу: живи (и мучайся тем, что из-за тебя я страдаю) и мне надгробье напиши — интересно, что именно надо было написать на этом надгробье? (В фильме данный фрагмент тоже обыгран по-другому…)
Входит Нерисса, одетая писцом адвоката.
Нерисса — это служанка и подруга жены Бассанио (они уже поженились к этому моменту), которую зовут Порция.
Понятно, что они переоделись мужчинами и появились здесь в роли «юриста» и «его помощника». Мы не будем анализировать собственно тот факт, что две девушки приняли такое решение. Оставим это «на совести» Шекспира или на какой-то другой раз.
У нас другие задачи — вспомним, что сейчас как раз и начнется то, ради чего мы затеяли разглядывание этого эпизода пьесы — а именно: захват для проведения заключительного приема…
Дож
Вы от Белларио? Из Падуи?
Нерисса
Да, ваша светлость. Доктор шлет поклон.