А затем перед глазами, словно проступив из ночной тьмы, предстало лицо Альтана. Такое, каким оно было на суде, – изможденное, осунувшееся, лишенное его привычной ласково-нагловатой усмешки. Изборожденный морщинами лоб, горькая складка у рта. Ей тогда показалось, что он разом постарел, утратив свое неизменное обаяние вечного мальчишки. И слезы… Он правда плакал тогда на оглашении приговора? Или ее больное сознание дорисовало эту подробность?
Боже милосердный, она ведь любила его, этого запутавшегося мальчика. Восхищалась, благоговела перед его талантом, могла часами любоваться его красотой, готова была простить все на свете… А вышло, что именно из-за него она стала убийцей, оказалась в тюрьме, вынуждена была, подвергаясь смертельной опасности, ползти под землей, дыша нечистотами, трястись в мусорном баке, пробираться в темноте по горам, теперь вот переплывать озеро. Он стал виной всему. И Виктория, вглядываясь в темноту, дала себе слово, что не оставит этого так. Как бы ни преследовало его измученное лицо, сколько бы ни снился ей тот подернутый соленой влагой взгляд, Альтану придется заплатить за все, что он с ней сделал. Иначе ей просто не выстоять.
Через некоторое время поднялся ветер. Он налетел как-то сразу, задул, вздымая на поверхности озера мелкие злые волны, толкнул лодку в противоположную от уже смутно видневшегося берега сторону. Виктория сильнее налегла на весла. Несмотря на порывы ветра, холодно ей больше не было, по шее тек пот. И все же она поняла, что не справляется с управлением. Лодка в лучшем случае стоит на месте, в худшем же, повинуясь ветру, удаляется от их цели.
– Ася! – крикнула она, перекрывая свист ветра. – Ася, проснись!
Но подруга, вымотанная их приключениями, не шевелилась, несмотря на рев ветра и окрики Виктории. Выпустить весла хоть на секунду было нельзя, и Виктория сползла пониже на лавке и, вытянувшись, легко ткнула Асю ногой.
– А? Что? – подскочила та.
Лодка, и без того кренившаяся то на один борт, то на другой, закачалась еще сильнее, черпанула воды, захлестнувшей Виктории ноги.
– Ветер поднялся! Мне одной не справиться! – крикнула она.
Ася, сразу сообразив, что происходит, тоже налегла на весла. Коротко переговариваясь, девушки работали из последних сил. Волны вздымались все выше, колотились о борт лодки, гремели, выли, шипели. Одежда Аси и Виктории вымокла насквозь, моток брезента, в который они кутались, унесло ветром и швырнуло в волну. В предрассветных сумерках стало видно, что вода озера замутилась, со дня поднялся ил, водоросли.