Петр изумленно округлил глаза:
— Стало быть, весь Питербурх уже ведает про мои планы? Девиер невозмутимо продолжал:
— Ваше императорское величество, про весь город пока сведений не имею, а семнадцать людишек уже пытаем. Только злодеи сами толком ничего не ведают.
— Непостижимо! — Петр покрутил головой. — Выпей водки, Девиер, и беги далее допытывайся. До самого корня доберись, до главного изменщика — жилы самолично из него выну.
Итак, настало долгожданное 22 октября. В Троицком соборе, при стечении всего народа и многих иностранцев знатных, после литургии был оглашен мирный трактат. Красноречивый Феофан воспел подвиг императора. Затем распинался льстивый канцлер граф Гаврило Головкин:
— Тобою, о, великий отец Отечества, император умудренный, народ русский выведен из тьмы неведения на театр славы всего света, из небытия в бытие произведен и в сообщество политичных народов присовокуплен. Виват!
— Виват! — загалдела толпа, испытывая истинный восторг перед тем, кто погубил в болотах, в рудниках, в походах, порой бесталанно проведенных, многие тысячи русских людей.
Шибанул в уши звон литавров, звуки сотен труб, раскатилась барабанная дробь, поплыл над землей гул колоколов, громыхнули пушки с крепости и с Адмиралтейства, окутались пороховым дымом сто двадцать пять галер, прибывших под командою князя Голицына из Финляндии, на веслах которых сидели каторжники и пленные шведы.
Громыхнуло на Троицкой площади. Это двадцать девять полков повели беглый огонь в небо. И все слилось в единый звук: «Виктория!»
Когда гром победы поулегся, государь, расчувствовавшийся едва ли не до слез, крикнул народу:
— За все наши победы надлежит Бога крепко благодарить. Однако, надеясь на мир, не ослабнем в воинском деле: коварны враги, они только и жаждут, чтоб погубить Россию!
* * *
Потом опять было молебствование, после чего отправились, наконец, в Сенатские палаты. Там знатных гостей ожидал обильный стол — на тысячу персон.
Во время пышного пира государь щедро раздавал награды, в том числе и памятные медали — золотые и серебряные, различного размера и веса, в зависимости от заслуг награждаемых.
И когда раздача подошла к концу, государь вдруг обратил внимание на приглашенного им и скромно сидевшего среди иностранных гостей знатного маршала Лилиенштета. Петр в пылу великодушия воскликнул:
— Русский император умеет ценить мужество своих врагов. Вам, знаменитый ратными подвигами Отто фон Лилиенштет, преподношу золотую медаль…
Но здесь случился конфуз: все золотые медали были уже розданы. Тогда Петр поманил к себе старого знакомца — гвардейца Семеновского полка Богатырева. Приказал: