– Умели делать вещи в давние времена, скажи, Виньо? – произнес он, разглядывая орнамент. – Много лет ему… Дорогая вещица, такой место в родовой сокровищнице, а не в котомке бедной студентки.
– Тариша говорила, что родных у нее нет, а я не спрашивала о подробностях, видела, что ей это неприятно, – вздохнула гномелла. – Лишь один раз она мне открылась, когда рассказала, как погиб ее возлюбленный и откуда у нее тот шрам. Может быть, перстень принадлежал ее отцу или матери?
– Может и так, – Йож отдал перстень. – Покажи-ка ты его тоже Вите. Есть у меня некоторые сомнения…
Виньо вопросительно взглянула на него, однако гном махнул рукой.
– Сейчас не бери в голову, любимая! Скоро ужинать, заканчивай давай.
Гномелла послушно кивнула. Положила зеркальце и перстень на треснувшее блюдечко из весеречского фарфора, поставила блюдечко в комод, и занялась уборкой.
* * *
Альперт стоял, выпучив глаза и позабыв, как дышать, а на его груди рыдала черноволосая красавица, сжав несчастного мага в кольце крепких объятий.
Виту все еще потряхивало от волнения после увиденного. Она наблюдала за работой архимагистра Никорин, как наблюдает ребенок с абсолютным слухом за игрой музыканта-виртуоза, но все равно не поверила своим глазам, когда графиня рю Сорс глубоко вздохнула и подняла веки. Вначале Марья испугалась – случайно взглянула на свои руки, не узнала их, закричала, забилась. Яго, переглянувшись с Витой, вытащил девушку из кровати и крепко держал, пока истерика не начала утихать.
Все это время Ники стояла рядом и наблюдала. Посматривая на нее, Вителья ощущала, как бежит по спине холодок – архимагистр интересовалась результатом перемещения души в новое тело и совершенно не интересовалась эмоциями получившейся личности.
А затем Марья увидела Попуса. Рванулась к нему так, что рю Воронну пришлось ее выпустить, чтобы не вывихнуть руки. Упав Альперту на грудь, черноволосая красавица плакала и плакала, и плакала…
– Обними ее, Аль, – посоветовал Яго, – по спине погладь. Ну что ты встал как зачарованный?
– Может стукнуть? – спросил Дробуш. – Хорошо помогает.
Ники хмыкнула.
Альперт дрожащими руками обнял Марью и прижал к себе.
Всхлипы постепенно стали тише, и девушка смогла говорить.
– Что со мной? – спросила она, подняв на мага бархатные глаза, похожие на темные вишни. – Что со мной сделали?
– Тебя убили, девонька, – ласково ответила за Попуса архимагистр. – Мы постарались это исправить, используя то, что было под рукой.
Марья метнула на нее испуганный взгляд.
– Не надо бояться, – наконец, подал голос Альперт, – это – Ее Могущество Никорин, она спасла тебя.