– Ваша светлость, я предпочитаю, чтобы вы не называли меня никак, – ледяным тоном сказала она.
Живший в ней ребенок хотел убежать и спрятаться, но взрослая женщина презирала этого хищника и не могла позволить себе проявить слабость.
– Прошу прощения за откровенность, но я удивлена тем, что вам хватило дерзости явиться сюда.
Трент хихикнул и подошел ближе. Теперь, когда Габби полностью овладела собой и чувствовала себя в безопасности, она видела перед собой тщедушного коротышку, всего на несколько сантиметров выше ее самой. Его волосы, когда-то отливавшие золотом, стали седыми и тонкими, лицо покрывали морщины; казалось, оно давно не знало солнечного света. Его нос напоминал ястребиный клюв, проницательные глаза прикрывали тяжелые веки. В руке Трент держал ту же самую (она была в этом уверена) трость с серебряной рукояткой.
Скорее всего, он прихватил эту трость нарочно, направляясь с визитом к ней.
– Габби, ты меня обижаешь. Честное слово. Разве мы не старые друзья? Я был уверен, что встречу теплый прием. Когда вчера вечером я увидел вас с Клер в опере, у меня возникло жгучее желание возобновить столь приятное и давнее знакомство.
Как ни пыталась Габби держать себя в руках, от этих слов у нее задрожали колени. Молодая женщина перенесла тяжесть тела на здоровую ногу, боясь, что больная подведет ее в самый неподходящий момент. Внезапно ей стало трудно дышать. Она стиснула кулаки и обнаружила, что ладони стали холодными и влажными.
«Но обстоятельства изменились, – решительно напомнила себе Габби. – Отец мертв. У Трента больше нет надо мной власти».
– Я не желаю возобновлять это знакомство ни под каким видом. Пожалуйста, уйдите и больше здесь не появляйтесь.
Трент улыбнулся. Она прекрасно помнила эту улыбку. Его тонкие губы растягивались в неприятном оскале, и лицо становилось еще больше похожим на посмертную маску. Он смотрел на нее хищным немигающим взглядом ястреба, выслеживающего добычу.
– Кстати, я должен сделать тебе комплимент. Ты стала очень хорошенькой. В тебе появилась изюминка. А Клер – настоящий бриллиант, которым мог бы гордиться любой коллекционер.
Габби ничего не могла с собой поделать. В мозгу вспыхнуло воспоминание, от которого по телу пробежала дрожь омерзения. Она слегка попятилась, и глаза Трента победно сверкнули.
Она не сводила глаз со стоявшего перед ней человека и не слышала шагов, донесшихся из коридора. Однако трудно было не заметить высокого широкоплечего мужчину, без предупреждения выросшего на пороге гостиной.
– Маркус! – с облегчением воскликнула Габби и протянула ему руку.