Звук, который она услышала, был вздохом удивления, вырвавшимся одновременно у множества людей.
Только что она уничтожила все. В том числе себя и, возможно, Клер.
Не глядя на человека, который стал причиной этого, Габби резко повернулась и вышла из зала.
– Габриэлла!
Ник. Конечно, он не оставит ее в покое.
Она не хотела его видеть. Ни сейчас, ни потом.
Добравшись до холла, она повернула и спустилась по черной лестнице.
Габби не смогла бы объяснить, как она очутилась в саду. Это был настоящий шок. Спасительный шок, защищавший ее от тех чувств, которые сейчас она не смогла бы вынести.
«Все пропало. Я все испортила…»
Она потеряла все, включая Ника, потеряла из-за собственной глупости. Впрочем, ничего этого и не было, напомнила себе Габби. То, что появилось у них после приезда в Лондон, было взято взаймы обманом. И сегодня пришла пора отдавать долги.
Как и сам Ник, все остальное – приемы, наряды, украшения, свидетельства принадлежности к высшему обществу – было соткано из воздуха и лунных лучей.
Печальный конец был предрешен с самого начала. Странно было только одно: что он не настал раньше.
Она шла в тени, старательно обходя прямоугольники света, вырывавшегося из окон бального зала, и потирая озябшие обнаженные руки; ночь была слишком прохладной для ее наряда. Подол ее платья развевал легкий ветерок. Музыка звучала по-прежнему, до нее доносились голоса и смех.
Можно было не сомневаться: бдительная тетя Августа предпринимает лихорадочные усилия, чтобы прикрыть fauxpa[10] племянницы.
Габби снова посмотрела на дом. А затем из тени неожиданно высунулась чья-то рука и схватила ее за предплечье. Габби вздрогнула и обернулась, решив, что Ник все-таки настиг ее.
Однако от увиденного у нее отнялись ноги, во рту пересохло от страха.
Дуло пистолета было направлено ей в сердце; за ним маячило знакомое ненавистное лицо.
– Милая Габби, кажется, у нас состоялась еще одна неприятная встреча при лунном свете.
Габби узнала Трента только тогда, когда ее окликнул Ник.
– Габриэлла!
Пальцы герцога напряглись и крепко стиснули ее руку. Боль заставила Габби ахнуть.
– Молчать! – прошипел Трент, рванул ее, прижал к себе спиной, обхватил горло предплечьем и сдавил его так, что Габби едва дышала.
Она схватила его за руку и вонзила ногти в рукав тонкой шерстяной пелерины. Теперь дуло пистолета было направлено ей в висок. Она не могла произнести ни звука. В ушах зазвенело, стало трудно дышать.
– Габриэлла!
Ник шел прямо к ней. То ли он что-то услышал, то ли его вел инстинкт. Тент затащил Габби в тень высокого куста. Серебряная луна освещала только дорожки сада, и Ник шел по одной из них. В лунном свете его высокая фигура казалась черным контуром. Габби судорожно втягивала в себя воздух, но внезапный страх за него заставил ее затаить дыхание.