— Зачем так официально, Тань? — мирно спросил Сергей. — Ты до сих пор дуешься? Слушай, а свари кофейку. Посидим, поболтаем. Может, хоть ты меня пожалеешь?
— Мне нельзя кофе, — возразила Танюша.
Сергей внимательно на нее посмотрел:
— Тебя не узнать, я помню, ты была заядлой кофеманкой.
— Все когда-нибудь заканчивается. И все когда-нибудь начинается.
— Ах да, никак не привыкну… — Сергей замолчал.
— К чему?
— К тому, что у меня будет наследник.
Танюша возразила:
— Это не твой наследник.
— Подожди, ты же сказала… — удивился Сергей.
— На то, что я тебе сказала, ты много интересного ответил. Я вправе считать этого ребенка только своим.
— Кто тебя научил так разговаривать? Ты хитрая, коварная женщина… Знаешь, что отрицание и сопротивление только заводит меня, и ведешь себя очень правильно.
Танюша была спокойна:
— Зачем все эти слова? Зачем ты приехал?
Сергей пригорюнился:
— Мне очень плохо, Таня. Меня никто не любит.
— А ты сам — то хоть кого-нибудь когда-нибудь любил? — поинтересовалась Танюша.
— Какие люди бывают злые, — пожаловался Сергей. — Жил я, жил, молодой, красивый, независимый мальчишечка… Никому, по большому счету, зла особого не делал. Так, разве что изредка адреналинил женские души… Внимание, флирт, легкая влюбленность… Они сами этого хотели. Я ни в чем не виноват. Регулярно играл роль примерного мужа. Да со мной жить было одно удовольствие. Легкий характер, свободные нравы. Так нет, нужно меня в бараний рог согнуть, изничтожить, истоптать всего, отнять самое дорогое… За что? И ты вот молчишь. Небось, заведешь сейчас ваше противно-бабское — сам виноват…
— И не подумаю. Человек, познавший горе, становится чувствительным к чужому. Ты, Сереженька, для нас с маленьким — самый дорогой человек. Даже когда ты обсушишь крылышки, вспорхнешь и улетишь, ты все равно останешься со мной. Если нет рядом Сергея, со мной всегда будет маленький Сергеевич.
— Я вот думаю, может, рассказать тебе все, что со мной случилось? Может, ты что-нибудь дельное мне посоветуешь? — спросил Сергей.
Но тут в гостиную вошел Михаил.
— Извините, если помешал, — сказал он. — Таня, я заезжал домой, тебя не застал. Подумал, что ты можешь быть па работе.
Танюша встала, собираясь напоить Михаила кофе. Но Сергей ее опередил и начал говорить с Танюшей утрированно заботливым тоном, чтобы подразнить Михаила:
— Сиди, сиди, родная, тебе нельзя резко двигаться. Я сам все уберу и посуду помою. Береги нашего маленького.
— Таня, вот, возьми, я деньги привез, — сказал Михаил, положил на стол деньги и ушел.
— Миша… — кинулась вслед Танюша.