Евдокия горячилась. Переживала, что проглядела нечто в истории гибели одноклассника и допустила смерь Вероники!
Ведь не исключено, что активистка Мотя не успокоилась и не поверила экспертам-профессионалам. Продолжила расследование и нарвалась.
На шило в клубе.
– Господи, какая дурь, – пробормотала сыщица. – Чего она там на пустом-то месте накопала?!
– Где? – отпивая кофе, уточнил следак.
– Да там же. – Дуся огорченно махнула рукой. – В смерти нашего Кирюхи.
– То есть… Вариант «нарвалась на шустрого наркодилера» ты уже отметаешь?
– Нет, конечно. Мотя – правдоискательница. Вполне могла рогом в землю упереться и пригрозить, что сдаст дилера в полицию. Но раньше… бывая в «Герде», я не замечала, чтобы там кокс толкали. Дешевку – экстази, траву – толкают, куда ж без них. Но вот кокос… Откуда он у Моти?! – Евдокия огорченно подергала себя за мочку уха и, глядя в стол, сказала: – Дим, слушай. Позволь мне в смерти Воронцова покопаться, а? В дела «главдури» я не полезу, не моя делянка, понимаю. Но вот Кирюха… – Дуся подняла прищуренные глаза на друга-следователя. – Там я, Дима, плотно в теме. Даже вспоминать и уточнять ничего не надо, всего три дня прошло. Везде сплошь однокашники и земляки.
– Ожидал, что спросишь, – усмехнулся Павлов. – Паршин-то отпустит?
– А ты сам с нашей колокольни погляди, – жестко предложила Евдокия. – Если Мотя по-случайному нарвалась… что ж, всякое бывает. Вечная ей память. Но если это мы хорошей девочке помощь пообещали, а ничего не сделали… да нагадили еще, поиграли в «типа сыщиков» и бросили… Дим, это по-людски, а? Скажи.
Павлов сумрачно поглядел в чашку, покрутил остатки кофе по ее краям и скривил лицо.
Ответить не успел, из прихожей раздался звонок домофона.
Евдокия утыкалась носом в расстегнутую куртку шефа. Паршин тихонько терся подбородком о встрепанную девичью макушку, довольно высокая Дуся свободно поместилась бы и под мышкой громадного бывшего оперативника. Погладил ее по спине.
– Ну ладно, ладно… Не плачь. Давай встряхнись, работать надо.
– Угу, – хлюпнув носом, буркнула Землероева и отлепилась от командира. – Пойдем, я кофе тебя напою. Яичницу сделать?
– Нет. Бутеров нарежь.
– Уже.
Но бутерброды «уже» доедал оголодавший на ночном дежурстве Павлов.
– Олег, я сейчас к тете Тане, маме Вероники поеду, – кромсая ножом колбасу, говорила Евдокия. – Думаю, и Ира там. Пообщаюсь.
– Угу, – согласно кивнул Паршин.
– Ты без меня управишься?
Командир повел плечом.
– А то. Тут и делов-то – данные нового кекса Суриковой установить. Этот заказ мы, считай, уже оформили.