После решения вопроса о запасе продуктов для личного употребления, Дьяков стал думать о сохранении ценностей, которые собрал за время службы, и зашил золотые ювелирные украшения, червонцы дореволюционной чеканки под подкладку тулупа. Вернулся к исполнению своих обязанностей — обеспечение штаба, казарм, лазарета теплом, использование пленных и перебежчиков в заготовке топлива — рубке деревьев, сборе поломанной мебели для сжигания в печурках в блиндажах, забой отощавших лошадей, передача конины полевым кухням, контроль за шитьем маскировочных халатов из парашютного шелка, ремонт движков радиостанций. Вместе с медперсоналом провел дезинфекцию по уничтожению расплодившихся у военнослужащих насекомых-паразитов, заставлял население расчищать от снега дороги, убирать сугробы у дотов, универмага. Закрывал глаза на пропажу домашних животных, догадываясь, что собак и кошек употребили в пищу. Ежедневно, даже ежечасно ожидал вызова с отчетом к командующему.
«Не хвастаясь, доложу об успешной подготовке к зиме, которая по народным приметам ожидается затяжной, суровой. Попрошу увеличить штат сотрудников магистрата из числа изъявивших желание служить новой власти пленных».
Пожалел, что фюрер не внял просьбе Паулюса увести армию от Волги, двинуться к крайне необходимым рейху богатейшим запасам нефти, и с приходом весны исправить досадную неудачу минувшего сорок первого, войти в Москву.
«Прими к исполнению здравый совет нашего командующего, и в новом году я гулял бы под пальмами цветущей Абхазии, вдыхал соленый запах Черного моря, объедался плодам субтропиков, на набережной Баку слушал прибой волн Каспия».
Понимал, что это мечты, и сильнее ненавидел Сталинград, где вынужден зимовать среди руин.
«Если бы город не переименовали, он остался Царицыном, Сталин не потребовал бы его удержать любой ценой, во что бы то ни стало, вцепиться зубами за кромку берега, не посылал армии на убой. Усатый грузин, точнее, осетин, не смирился, что противник захватил носящий его имя крупнейший на Нижней Волге город. Для Гитлера взятие Сталинграда — главная победа в войне. Посему один вождь станет упрямо пытаться вернуть утраченное, другой не выпустит его из своих рук. Оба властелина из тщеславия согласны потерять свои армии, лишь бы не проиграть. Стоит двум диктаторам столкнуться лбами, и — извержение Везувия, даже всемирный потоп покажутся шутками. — Позавидовал предусмотрительно покинувшему город Мюффке: — Сейчас не мерзнет, не испытывает никаких трудностей, блаженствует в кругу семьи, в нейтральной Швейцарии на берегу Женевского озера. И я бы мог оказаться вдали от войны, проститься с позорной, унизительной ролью шавки, которая вынуждена ходить перед хозяевами на задних лапах, сбыл бы ценности, приобрел виллу, стал хозяином поместья».