Полковник Брежан из французской миссии настойчиво советовал, «во имя будущей России, не препятствовать, а, наоборот, всячески поощрять вывоз ценностей как отдельными лицами, так и банками. Любых ценностей: золота, валюты, акций, товаров».
Дорогие союзники! Торгаши, верно говорил генерал.
Потом, слегка касаясь беспомощности господина Верховного Правителя, Брежан обстоятельно инструктировал Шатровского относительно подготовки дальнейшей борьбы за Сибирь. «Оставление ее войсками союзников и разлагающейся армией Верховного Правителя, к сожалению, становится реальностью. Но богатое крестьянство этого фантастического края не может надолго примкнуть к Советам. Сейчас его толкнули к восстаниям бесчинства карательных отрядов, массовые истребления сел, пытки, насилия, грабежи. В дальнейшем зажиточная сибирская деревня, без сомнения, восстанет против идей большевизма — реквизиций, национализации и других мер для создания так называемого «равенства». И тогда надо прийти им на помощь. Для этого необходимо уже сейчас найти в селах передовых и стойких людей и поддерживать в них реальную надежду. Успехи на юге и под Петроградом дают такую возможность. Следовало бы нащупать и использовать связи эсеров с крестьянством». Брежан называл даже несколько фамилий, указывал районы, где, по его сведениям, легче будет привлечь население на свою сторону, чтобы сбросить Советы. Он желал своим русским друзьям успеха в этом «почетном деле».
Сбросить Советы? Что же, нашли они этих «передовых, стойких»? И смогут где-то сбросить?.. И значит, еще не конец? Значит, конца и не видно еще? «И вечный бой»?
А что за вдова генерала? Слушая Раису Николаевну, подумала: не того ли генерала, который, умирая, с неистовой страстью искал, что «погубило белое дело»? Но ее-то, беспомощную, раздавленную горем и страхом, за что арестовывать? А письма адресованы именно ей — Юлии Михайловне Бороздиной…
Жена коммерсанта выражала мадам Жюли свое глубокое и нежное сочувствие и приглашала уехать с ними в ласковую, гостеприимную Овернь. Кто не поймет, как велико ее горе, как разрывается сердце от разлуки, хотя бы и короткой, с могилой любимого мужа. Однако нельзя, подобно язычнице, хоронить себя в сорок лет. Отдаться же в руки большевиков вдове высокого военного и столь очаровательной женщине — страшнее смерти. Пройдет всего несколько месяцев (ну, может быть, год!), и с Советами будет покончено. Победы Деникина и Юденича вскоре дойдут до Сибири.
Письма были похожи одно на другое, их разнообразили только некоторые подробности быта и торговых операций мужа овернки. Ах, какие он приобрел меха! Чрезвычайно выгодно купил значительную партию знаменитой на весь мир «черной» икры. А мед, хмель, масло — это ведь золото!