— Привезу отца домой. Скажу Колчаку: он больной, старый, пусть в тылу служит. Я без него не могу.
Стыдно перед ней за обман, жалко ее, и зло берет. И странно, без нее почему-то спокойнее… нет — как-то яснее. Что уж спокойного? Наташа… Как ей без Георгия? И каждый день хуже вчерашнего. В Кольчугине восстание подавлено — людей сбрасывали в шахты и давили, заваливали семипудовыми колесами. Куда до них инквизиции! Колчак объявил новую мобилизацию. Станислав Маркович рассказывал очень весело:
— Хотят всех под метелку: кто пользовался отсрочками, освобождением по болезни, по семейному положению…
— Так… как же вы?
— Не явлюсь, и все.
— Заставят же!
— Никто ничего не разберет. Я заглянул в воинское, — толчется народ, сидит ражий штабс, лихо вершит судьбами: пришел на собственных ногах — годен. Бедлам — ни списков, ни учета, ни комиссии, ни даже захудалого фельдшера, — когда еще хватятся.
Его решение показалось безумием. Но и университетские товарищи рассудили так же. Кто поосторожнее — перебрался на время к знакомым, более состоятельные сунули кому-то куда-то взятки. А все-таки стало тревожно, особенно за Станислава Марковича — его уже раз арестовывали. Он сказал:
— Мне приятно, что вы беспокоитесь, но, право же, не стоит. Я — служащий самого Бархатова.
Он заходил теперь чаще — Нектарий оставил его расписывать павильоны для «Сильвы», и ему было куда свободнее. Он приносил вороха газет и всяких новостей.
Полюбуйтесь: кроткая меньшевистская «Заря» не может угодить цензуре — пробелы на полстраницы. «Голос народа» на ладан дышит. Большевики, видите ли, их душили, а теперь они могут вполне свободно выпускать чистую бумагу. «Народная газета» преданно служит любому правительству, кроме большевиков, конечно. Так. Телеграммы. «Нашими доблестными войсками занято село Знаменское и много окрестных пунктов». Село, вероятно, занято, а пункты наросли, как в детской игре в телефон. «Красные части бегут в панике». Может быть, и отступили, а может…
— Ну зачем врут? Никто уже не верит все равно.
— А что делать, когда кругом оболгались?
Вспомнила разговоры с Георгием, сказала:
— Говорить до конца правду народу может только гений.
— Помнится, Чехов где-то писал так… А гениев нет среди этой продажной швали. В Финляндии союзники вооружают весь белый хлам — целятся на Питер.
— Да, знаю.
— Откуда?
Покраснела, но ответила легко:
— Нектарий говорил. А что там о партизанах?
— На север от Канска появились «красные банды». А, слава богу, несколько волостей бурлит. Но ведь только о победах — громогласно, о поражениях — в уголочке шепотком. За Красноярском уже не отряды, а настоящая армия партизан. Поезда с вооружением летят под откос, движение спутано, ночью ни один состав не смеет пройти этот участок. Алтай закипает, Кулунда, снова Славгород, и в Кузбассе не покорились. Люди там отчаянной смелости.