Для военной команды выделили отдельные помещения: командиру – каюта под капитанским мостиком, а для старшин и рядового личного состава – 8-местную каюту по правому борту в кормовой части главной палубы, рядом с ней 4-местную каюту на левом борту и еще одну 4-местную каюту под полубаком, ближе к носу. Я вместе с Полом Харки и двумя нашими товарищами оказался в каюте под полубаком.
24 января военная команда под началом младшего лейтенанта резерва ВМС США Фредерика Финка доложила о своем прибытии на борт судна. В состав команды входили матросы: Фрэнсис Шипли, Пол Харки, Джон Хэйнс, Кол Джонс, Бен Келли, Роберт Латимер, Тимоти Макграф, Ральф Мэйнор. Чуть позже, 4 февраля, прибыли: матрос 1-го класса Денис Дан и матрос 2-го класса Чарльз Ноулин. 11 февраля к нам присоединились: радист, старшина 2-го класса, Мэтью Коннел и сигнальщик, старшина 3-го класса Джон Сарджент.
Все рядовые матросы были зелеными новобранцами 17–18 лет, только что прошедшими курс молодого бойца в учебном лагере в Норфолке.
Экипаж судна под командованием капитана Оле Нильсена насчитывал 36 матросов и офицеров. Полный список члена экипажа судна с указанием звания, возраста и национальности, приводится в Приложении 1.
Домой я писал: «Мама, это самое большое судно, какое мне только когда-либо доводилось видеть. Оно так высоко поднимается над водой, что когда смотришь вниз, возникает ощущение, что ты стоишь на крыше небоскреба». В то время судно стояло в балласте.
29 января «Элдена» покинула Нью-Йорк и через два дня ошвартовалась в Бостоне. В течение последующих десяти дней на судно были погружены сотни тонн военных грузов. Продовольствие, одежда, зерно, запасные части к автомобилям, танки и самолеты, стрелковое оружие и боеприпасы, взрывчатка, бочки с высокооктановым бензином и многое другое уместилось в его трюмах. Как только они заполнились, люки задраили и на верхнюю палубу стали грузить грузовики и самолеты. Палуба была так заставлена, что по ней едва можно было пробраться из одного конца в другой. Особую трудность представляло передвижение по палубе в сильный шторм и когда она покрывалась льдом.
Мое последнее письмо домой перед выходом в море начиналось так: «В Бостоне довольно холодно. Два дня идет снег; валит так, что с трудом можно разглядеть судно. Пред снегопадом было так холодно, что плевок замерзал на лету и отскакивал от палубы. Мы попытались покрасить свои орудия, но краска замерзала на металле, застывала в банках и на кистях. Мы так и не смогли выполнить эту работу. Кажется, что следующее письмо я смогу отправить только через шесть месяцев, так что не беспокойтесь».