— А почему, собственно, нет? — удивился Каэлестис, приближаясь к похожему на взъерошенного ежа юноше. — Служба ещё не закончилась. Неприлично уходить, раз уж пришёл.
Анджей поморщился:
— Нет уж, спасибо. Я уже по горло сыт этими глупыми сказочками про Совершенных.
— «Сказочками»?.. — недоумённо переспросил Каэл. Нет, он решительно не мог понять, как вести себя с этим мальчиком-дикарём, который, кажется, вообще ни во что не верит.
Анджей посмотрел куда-то в сторону, на низенькие, кособокие дома:
— А ты, значит, веришь, что они действительно существуют? И действительно ещё на этой земле?..
Каэлестис не знал, что сказать. С одной стороны, он с самой их встречи врал о своём происхождении, а с другой — разве есть шанс как-то иначе убедить Анджея в том, что Совершенные — это не глупая выдумка? Да и вряд ли кто-то стал бы верить в подобные выдумки, не имей они под собой ни малейшего основания. Люди — существа от природы недоверчивые. То, что не доказано, для них не существует, да и не должно существовать.
— Почему бы им не существовать? Не просто же так люди поклоняются им.
Вздохнув, Анджей сел на старую скамью чуть в стороне от дороги:
— А кому им ещё поклоняться, если другой веры у них нет?..
Каэлестис сел рядом:
— Если ты сам понимаешь это, то как можешь ставить под сомнение их существование?..
Юноша откинулся на спинку скамьи, и та заскрипела, грозя сию же секунду развалиться. Всё-таки в Пристанище всё либо новое, но сделанное наспех, либо настолько древнее, что вот-вот распадётся на куски.
— Это жестоко — верить в какое-то там Совершенство.
— А? — и снова непонимание. Как можно понять человека, который словно прибыл с другой планеты и говорит не так, как Совершенные?..
— Ты ведь знаешь, — Анджей на пару мгновений замялся, после чего проговорил. — Ты должен знать, что нельзя, по заветам этой религии, плакать о мёртвых. Совершенные не умирают, так? А в том, что человек умер, нет ничьей вины, кроме его собственной: он был слишком слаб, чтобы достичь Совершенства.
— Я знаю это. Разве в подобном есть что-то плохое?..
Анджей закрыл глаза, словно ему тяжело было говорить на подобные темы:
— А ты сам подумай. Представь, что есть кто-то, кто тебе очень дорог. Кто-то, кого ты любил и кто любил тебя. А потом… потом ты слышишь о его смерти и знаешь: ты больше никогда не увидишь его, не поговоришь с ним. Тебе не дадут даже попрощаться с этим человеком — его сожгут, пепел засыплют в маленький ящичек размером с какую-нибудь консервную банку и поставят безымянным среди десятков таких же банок. А потом пустят на переработку, как какие-нибудь бытовые отходы, и сделают из праха какую-нибудь очень нужную вещь. Тебе не разрешат плакать о потере, тебя не поймут. Скажут, что тот человек был виноват сам. Что он недостоин был жизни. Ответь, что бы ты чувствовал?