— Вот молодцы! Правильно решили. Надо жениться, детей рожать, нормальную жизнь строить.
И, не сходя с места, взяв в свидетели бригадира, записал их в реестр комендатуры как мужа и жену. А поскольку они были первой парой, которую он регистрировал в Калючем, по собственной инициативе выписал им талон на две бутылки водки, две буханки хлеба, два килограмма каши и два килограмма лосятины.
— Это на свадьбу! А еще по этому случаю даю вам выходной. Так положено по советским законам. Ребенок родится, тоже выходной положен. Место на нарах займите, что после евреев освободилось. А весной, как начнем новые бараки строить с отдельными помещениями, припомню вас в первую очередь. Делянку под огород дадим, и заживете себе, как пара голубков. Выходной на свадьбу, слышишь, Седых?
Какая уж там в бараке свадьба! Однако в субботу вечером все вместе собрались за столом. Болек поставил водку. Марыся приготовила суп из лосятины.
— За здоровье молодых!
— Удачи вам во всем!
— Даст Бог, продолжение устроим в Червонном Яре!
— По нашему, по-подольски!
— Здоровье молодых!
— «Хлебца, молочишка и дюжину детишек!»
— Горько, горько!
Ссыльные ждали весну как избавления. Наконец! Наконец-то они хоть немного оживут после этих чудовищных сибирских морозов. Комендант Савин и его помощники, не первый год встречавшие весну в Калючем, прекрасно знали, чего можно от нее ждать. Знали, что, если весна будет сухой и погожей, то в лучшем случае в течение двух первых месяцев ни одна живая душа, кроме птиц, ни до Калючего не доберется, ни из него не сможет выбраться. А о подводах с провизией и говорить нечего. Придется обходиться все это время теми запасами, что скопили за зиму. Со всем, что может случиться в Калючем, отрезанным от мира весенней распутицей, людям придется справляться самостоятельно.
Комендант решил немедленно начать экономить. Первым делом уменьшил ежедневную пайку хлеба.
— У всех отбираем по сто граммов. Старики и дети ничего не делают, сил не тратят. Нечего обжираться. Весна идет, солнышко светит, пусть на завалинке греются, березовый сок попивают… В столовке тоже можно сэкономить, дополнительно ведро воды на котел, вреда не будет.
Бригадир Седых вел себя как всегда. К ссыльным относился по-человечески, с работой особенно не свирепствовал, когда мог, помогал, советовал. И к удивлению некоторых даже выучил несколько фраз по-польски. Любил гаркнуть во весь голос своим могучим басом, так что эхо неслось по тайге:
— Конец работы!
Зимой Седых научил «своих» поляков пить отвар из малиновых веточек и брусники, теперь, по весне, первым затесал белоствольную березу, набрал сладкого сока в котелок и дал им попробовать.