На лицо его величества словно облачко набежало.
– Я верил. Следы ты замел хорошо. Когда чернеют обручальные кольца, не поверить, знаешь ли, сложно.
– Хм. Но что-то же навело тебя на мысль о том, что я жив?
– Где-то с полгода назад мое кольцо стало возвращать себе цвет, – бесцветно произнес император, покосившись на левую руку.
Я тоже туда глянул и удивился – все еще носит? Но потом подумал, что на Тальраме невероятно сильны традиции. И если, скажем, Кару до окончания траура надо было носить это треклятое кольцо, то он и будет его носить, даже если знает, что это бессмысленно. Правда, сейчас оно было покрытой такой же тонкой сеточкой стабилизирующих нитей, как и остальная фигура императора. Это означало, что, кроме меня, перстня никто не видел. И не мог уличить его величество в том, что он так грубо нарушает обычаи.
– И что дальше? – спросил я, все еще пытаясь разобраться в себе и в нем.
Кар глотнул вина.
– Ничего. Когда стало ясно, что это не ошибка, я решил еще раз все проверить. Заодно попросил Тариса отправить запрос во все провинции на предмет того, не появлялся ли там кто-то с похожей внешностью. На Карраг мы, правда, не думали, потому что соваться сюда даже для тебя – самоубийство. Но когда один из наших людей дал знать, что в окрестностях Трайна видели огромного белого волка…
– Остальное было уже делом техники, – заключил я. – Все ясно. Почему же ты решил явиться сюда сам? Почему без свиты? Не проще ли было сразу отправить карателей? Или кто там у вас занимается поимкой беглых преступников…
Кар помолчал, как-то очень уж внимательно всматриваясь в мое раздосадованное лицо, а потом на удивление тихо осведомился:
– Что ты знаешь об обручальных кольцах первого императора?
– То, что рассказали Тизар и мастер Зен, – пожал плечами я.
– Значит, об эмоциональной связи они тебя просветили?
– Конечно.
– А о том, что она усиливается при надетом перстне, ты знаешь?
Я неохотно кивнул.
– Догадаться было несложно. Если даже простое касание тут же передавалось обоим… Мне только не сказали, насколько эта связь могла окрепнуть, когда перстни были у нас в руках.
– Достаточно, чтобы я в тот же день доподлинно выяснил, кто еще участвовал в покушениях.
Что? Что он сказал?!
– Ты… слышал?
– Все до последнего слова, – бесстрастно подтвердил его величество, невольно заставив меня вспомнить пыточную графенка эль Нойри.
Тогда этот слащавый мудак разоткровенничался. Похвастаться ему, видите ли, захотелось. О будущем и прошлом поговорить. Там же он содрал с меня храмовый перстень, но, к его несчастью, сделал это слишком поздно. Если Кар и впрямь слышал все, что было произнесено в том подвале, вплоть до момента, когда графенок разорвал нашу связь…