— Вдруг аналитикам ЦРУ удастся выстроить схему, вскрывающую всю нашу операцию? — начал Веригин.
— Какую еще схему? — нетерпеливо спросил генерал.
— Цэрэушники могут сопоставить определенные факты, на первый взгляд не имеющие отношения друг к другу, но при внимательном анализе и дальнейшей разработке ведущие в одном и том же направлении.
— Какие факты!? — опять подал голос полковник, причем его голос становился все более строгим.
— Сотрудник посольства Советского Союза в Токио Веригин, который причастен к деятельности КГБ, появился несколько раз в Иокогаме. В находящийся по соседству с Иокогамой японский порт Иокосука в то самое время заходил флагман седьмого флота США крейсер «Мидуэй». Затем этот самый Веригин объявился в Западной Германии. В ФРГ много всего интересного для советской разведки. Так же, как и в соседней с ФРГ Франции и Швейцарии. Кстати, Веригин во время пребывания в Бонне на два дня исчез из поля зрения местной контрразведки. А не отправился ли он в это время во Францию, или Швейцарию, или даже Италию для выполнения какого-то секретного задания? И вот что интересно, в этот же период в той же Швейцарии находился американский офицер, в свое время служивший на крейсере «Мидуэй», заходившем в японский порт Иокосука недалеко от Иокогамы.
— И что дальше? — со все возрастающим интересом спросил генерал.
— Этот американский офицер был переведен с крейсера «Мидуэй», заходившего в японский порт Иокосука, на службу в Вашингтон.
— Это все гадание на кофейной гуще! — отрезал генерал. — Любые факты можно подогнать один к другому.
— Но если сотрудник советской разведки Веригин засветится в Вашингтоне или другом американском городе, то это уже не стечение обстоятельств, а какая-то логическая цепочка. Япония-ФРГ и Швейцария-США.
В кабинете начальника управления повисла тяжелая пауза. Все присутствовавшие обдумывали произнесенное и услышанное. Дело принимало самый серьезный оборот, которого никто не ожидал.
Первым нарушил молчание, естественно, генерал:
— Веригин, вы не уверены в продуманности операции или в своих силах?
— Я абсолютно уверен и в том, и в другом!
— Так в чем же дело, черт возьми?! — вышел из себя генерал.
— Я уверен в себе на 99 процентов, — ответил Веригин. — Но остается один процент.
— И с чем этот процент связан? — не выдержал и начальник отдела.
— С моей возможной оплошностью или совершенной случайностью.
— Какой еще случайностью? — окончательно озверел генерал.
— К примеру, — начал спокойно Веригин, сам удивляясь собственной выдержке на фоне накалившейся атмосферы по его собственной вине в кабинете начальника управления, — в Вашингтоне меня случайно увидит сотрудник ЦРУ, работавший ранее в посольстве США в Японии и видевший меня в японской столице. Эта возможность — одна на миллион, но все же такая возможность существует.