— Я выполняю просьбу Липата.
Аурора приподняла смоляную бровь.
— Случился технический сбой, и пропала одна из птиц. Маленькая, пестрая, размером с воробья. Липат назвал ее летавкой.
— Бездна фантазии. Как обычно, — не упустила госпожа Бьяника возможности уколоть мужа. Альв сделал вид, что не замечает иронии.
— В тот момент в помещении был только Амурру.
Кот приподнял уши, услыхав свое имя.
— А что, следящие камеры в вольере тогда тоже не работали?
— Совершенно верно. Техника устранила неполадку почти мгновенно, но летавка исчезла.
— То есть, вы на глаз пытаетесь определить, не отравился ли кот инопланетным организмом?
Альв собрал терпение в кулак.
— Нет, пытаюсь вступить с ним в мысленный контакт, чтобы привел нас к останкам. Кот достаточно умен, чтобы не есть птицу вместе с перьями.
Аурора покивала головой.
— Он достаточно умен, и чтобы сбросить объедки в утилизатор. Вставайте, капитан, нас ждут великие дела.
В зал совещаний Бьяника вошла, так и держа Амурру под пушистое пузо и уложила его на центральную панель. Та была теплой, и кот не протестовал. Уплощился до коврика, закрыл глаза и, кажется, даже всхрапнул. Фенхель с завистью покосился на него. Корабельные часы показывали восемь утра — по мнению антрополога, жуткая рань. В поле он с легкостью поднимался и раньше, но дома хотелось выспаться. Изоил Сорд, в свою очередь, покосился на Фенхеля и усмехнулся. Был аналитик подтянут и собран, как всегда. А о складки формы, как говориться, можно было порезаться — что смутило уже капитана. Альв отряхнул белые брюки и вызвал Липата. Тот появился в экране, запихивая в рот бутерброд с рыбой — похоже, полевая группа сейчас как раз завтракала. И капитан подумал, не нарочно ли Аурора выбрала для совещания это время.
— Привет людям на болоте! — Фенхель отчаянно зевнул. Аурора отвлеклась, и штурман Риндир успел проскользнуть на место до того, как госпожа Бьяника вслух отметила его отсутствие. За ее спиной он кивал и подмигивал мужчинам, но стоило Бьянике повернуться — принял вид «придурковатый и бравый», вызвав ее раздраженное фырканье.
— Я вижу, все собрались, — она вызвала картинку солейлского выгона, с легкой руки Фенхеля названного «судным полем», потому как главные мероприятия королевский двор проводил летом здесь. Аурора укрупнила изображение, показав два камня с закутанными фигурами на них. Белые с золотом плащи епископа Трилла и королевы Бранвен были до смешного одинаковыми. Фигуры казались бесформенными, лиц под капюшонами рассмотреть было невозможно.
— По какому случаю банкет? — указал на изображение Фенхель.