— Я ему сам сверну, — вмешивается Цмин. — Осел двоюродной бабушки…
Плещет течение, мягко ходят борта, пахнет смолой и местными кувшинками. Хорошо…
В три часа пополудни без происшествий прошли пороги.
В четыре встретили рыбачью лодчонку. Завидев чужие ладьи, рыбак стремительно скользнул с челном в камыши, стоя, легко удерживая равновесие, отталкиваясь шестом от дна. На носу челнока шипела и дыбилась голубая пятнистая кошка.
Окликать и догонять рыбака не стали.
В шесть часов пополудни на заранее подготовленном месте обустроили укрепленный лагерь. Драккар вытянули на сушу, кнорры оставили стоять на якорях в небольшой бухте под свисающими ветками ив. В ивах засели подкрепленные дронами наблюдатели — чтобы никто не проник на кнорры с деревьев или не попытался их оттуда обстрелять или поджечь.
Пока работали — наступила ночь.
В шесть утра, зная, что город просыпается рано, гости бросили якоря в обозначенном месте. Паруса натянули над палубами кнорров, как шатры. Установили для Ауроры кресло из эбенового дерева с золотыми вставками. На берегу чуть дальше уреза воды разложили в ряд самые простые товары для мена и торговли. Приставили к ним штурмана Риндира — как самого языкастого, обаятельного, шутками и прибаутками способного снять любое напряжение. А охрану и вовсе выставлять не стали: если воришки растащат товар — тем лучше, непременно им похвастаются. Тем скорее деловые связи получится завести. Товар был простенький, но броский, либо крайне полезный: бусы, ленты, ручные зеркальца, швейные иглы, прочные и яркие нитки — льняные, шерстяные, шелковые. Грузила, поплавки — принцип удочки на Земле и Даринге одинаковый. Свистки, окарины, игрушки из расписанной глины. На этом и остановились, оставляя товар посерьезнее на потом.
Люб вообще предлагал Риндира запустить сразу в Солейл коробейником, Некрасова цитировал, но госпожа Бьяника шуточки оборвала, пояснив, что выберет на роль зазывалы кого-то мрачного и серьезного, если эта сладкая пара — Риндир с Любом — не уймется. А того пуще, заставит врача превратиться, в голубой с пятнышками цвет раскрасит и заставит сочить в плавнях среди лягушек и комаров и воришек геройским мявом разгонять.
Пока они вот так не то шутили, не то сворились — подтянулись и первые любопытствующие. Совкались вдоль берега, делая вид, что появились тут вовсе не из-за пришлых, а по своим «надам». Кто-то отбивал камнем косу, кто-то с глубокомысленным видом чесал в голове и скреб большим пальцем правой ноги о большой палец левой. Вдалеке шушукались, приникая головами, теребили косы, сушили зубки, собравшись стайкой, девушки. Туда и сюда носились мальчишки. Штурман делал вид, что их отгоняет: хмурился, выпячивал брови, надувал щеки. Дети чувствовали, что все это не всерьез. И только отменная реакция элвилин позволила Риндиру заприметить, как две свистульки и синий ежик с дыркой в боку улетучились. И тут же сбоку раздался залихватский свист.