Очутившись в тёмной прихожей, Пётр затаил дыхание. Понятно, что семья уже спала. Нужно было, оставаясь незамеченным, исследовать, крадясь на цыпочках, квартиру, обнаружить среди спящих домочадцев молодого Ситникова и увести его беседовать в подъезд, наложив для начала на него заклятье Молчания, чтобы тот не вздумал поднять шум или не утопил все попытки Петра объясниться в своём обычном многословии.
Сделав несколько шагов по коридору, Пётр увидел полоску света под дверями в одну из комнат. Вполне возможно, решил он, что как раз там профессор Ситников трудится над своими биологическими изысканиями. Однако в этом стоило удостовериться. Пётр приотворил дверь на несколько миллиметров. Спиной к нему за письменным столом сидело существо, которое могло быть кем угодно, только не профессором Ситниковым. Существо обернулось, и Ларин Пётр едва не ойкнул. В том, что перед ним инженер-химик Юлиан Ситников, не могло быть никаких сомнений. Но изобретатель вовсе не казался юным. Разве что волос на голове у него было побольше в сравнении с тем Ситниковым, к которому в последние месяцы так привязался Пётр.
…Длиннополый синий пиджак Ситникова был одет прямо на голое тело, светлые пижамные штаны болтались на резинке. Потёртые тапочки Ситникову явно были малы, но главная часть его домашнего туалета помещалась у него на голове. Это была странная конструкция с горящими лампочками, напоминающая ёлочное украшение. Лоб изобретателя украшала лиловая шишка.
— Ситников, вы… — пробормотал Пётр, — мне нужно с вами поговорить.
— Замри, — прошипел Ситников. — Только замолчи.
Ситников схватил его за руку, втащил в свою спальню и плотно захлопнул дверь, прислушиваясь ещё некоторое время к потенциальным звукам в квартире. Вопрос, откуда ночью в его доме взялся чужой мальчик и как он проник через запертую дверь, совершенно не заботил Ситникова.
— Я не хочу знать твоего имени, ни откуда ты, ни что ты здесь делаешь. Ничего не говори, — не давал он Петру открыть рот, быстро устраиваясь возле лабораторного стола.
На столе, переливаясь многочисленными лампами, индикаторами и никелированными рычагами, стоял огромных размеров прибор. Ситников нагнулся и стал снимать прикреплённую к голове маленького лохматого щенка присоску на длинном проводе, одним концом подведённую к прибору.
Пока Пётр всё ещё открывал рот, пытаясь что-то объяснить Ситникову, тот нацепил присоску ему на лоб.
— Замолчи, — сказал Ситников, довольный появлением Петра. — Сейчас я буду читать твои мысли.
Он щёлкнул тумблером на передней панели прибора, и Пётр услышал странное гудение. Ситников стал делать руками таинственные пассы, словно профессиональный психотерапевт.