— Так… так, — забормотал он себе под нос, закрыв глаза… — Ты не местный, нет, я хотел сказать… ты не отсюда…
— Да, я не отсюда, Ситников, в этом всё и дело. Да выслушайте же вы меня, наконец! — Пётр явно затруднялся заставить инженера себя слушать. — Ситников…
— Так… Ты из Дома пионеров. Вы хотите, чтобы я взялся вести ваш кружок юных конструкторов и изобретателей…
Всемерное недоумение изобразилось на лице Ларина Петра. Брови его взлетели вверх, и он на секунду представил себе, сколь нелепым показалось бы такое предположение начинающим волшебникам из школы номер семь.
— Ситников…
— Тихо, тихо. — не дал ему сказать ни слова изобретатель. — Ты думаешь, что я смогу помочь тебе…
Тут он замялся. То, что подсказывала ему присоска, явно не укладывалось в понятия, могущие быть переводимыми обычными обозначениями.
— Ситников, я…
— Ты хочешь сделать меня соучастником какой-то невиданной авантюры… Похоже, что ты такой же помешанный, как я…
Ларин Пётр потерял терпение. Он решительно сорвал со лба присоску, схватил Ситникова за плечо и раздельно произнёс, стараясь вложить в свой взгляд всю присущую ему силу магической убедительности.
— Ситников! Я из будущего. Я приехал сюда в машине времени, которую вы изобрели. Неужели то, что я попал в вашу квартиру, несмотря на то что она заперта на прочный английский замок, вам ни о чем не говорит? Но вы забыли взять запасную партию топлива. И теперь я не могу вернуться назад. Ситников, мне нужно попасть обратно, в 2002 год.
Говоря всё это, Пётр с новой силой осознал безысходность своего положения. Странный тип, пытающийся прочитать его мысли, меньше всего походил на волшебника, которому подвластны перемещения во времени.
Ситников, как, впрочем, Пётр и рассчитывал, не грохнулся в обморок. Несколько секунд он ошалело смотрел на мальчика, потом широко улыбнулся и с яростной радостью зашептал ему в ухо:
— Послушай, маленький сумасшедший! Ты хоть понимаешь, что всё это значит?
Ларин Пётр был готов услышать всё что угодно, но реакция Ситникова его, мягко говоря, удивила.
— Это значит, — упавшим голосом пояснил Ситников, — что эта чёртова штуковина не работает.
Он стащил с головы своё ёлочное украшение и небрежно швырнул на диван. Потом натужно приподнял со стола прибор для чтения мыслей и потащил его в угол, где, прислонённые к стене, стояли те самые штуки, увиденные Петром утром в магазине грамзаписи, — они назывались грампластинками. Подумав, Ситников занялся потухшими лампочками — от стал последовательно откручивать их со своего дурацкого головного убора. Казалось, что только что произнесённые Петром слова занимают его не больше, чем ставший уже бесполезным сам Пётр.