Ситников помотал головой.
— Об этом и речи быть не может, что ты! Ты будешь… То есть мы будем сидеть здесь и не высовываться. Тебе нельзя здесь никого видеть, вообще ни с кем разговаривать. Ведь каждая твоя встреча, даже невинное «Доброе утро!», которое ты можешь сказать нашему почтальону, может изменить будущее. Разве ты не понимаешь, что каждый твой шаг здесь переписывает будущее?
Неожиданно голос Ситникова стал тревожным и серьёзным.
— Скажи, ты сразу пришёл ко мне? Ты ни с кем здесь не знакомился, не разговаривал?
Что-то во взгляде Ситникова напугало Петра.
— Я встретил… Встретил своего дядю. И Руслана Зайченко. Только ещё не взрослых. И Зайченко не смог избить моего дядю, которого он, оказывается, и здесь унижал.
Прежняя странная, тревожная мысль о том, что Георгий Спасакукоцкий, таким образом, не смог попасть в дом сердобольной женщины и увидеть там воспитанную в строгих правилах будущую тётю Эльзу, снова вернулась к нему. И, будто страхи Петра передались Ситникову, тот резко добавил:
— Ну-ка дай ещё раз фотографию!
Пётр протянул руку к первому попавшемуся листику бумаги. Поднёс к губам Свисток. Волшебная трель огласила лабораторию. Выхватив у него из рук фотографию, Ситников побледнел.
Пётр заглянул через плечо. Они по-прежнему стояли рядом. Георгий Спасакукоцкий, лохматая хмурая Гражина, сияющая тётя Эльза. Дальше, между ней и Лариным Петром, было свободное место. Там, где с туповатой улыбкой должен был стоять двоюродный брат Александр, никого не было.
— Началось… — прошептал Ситников. — Они не познакомились. Значит, они никогда не поженятся, и эти мальчик и девочка никогда не смогут родиться. Их нет. Их больше нет.
Встреча с отцом ни к чему хорошему не приведёт. Взрослый мальчик читает детскую книжку. Маленькая катастрофа с сахарной пудрой и повидлом. Волшебный Свисток претендует на главную роль. Недотёпа оказывается писателем.
Пётр провёл бессонную ночь. Самые противоречивые мысли одолевали его. Ему очень хотелось повидать своих родителей — подающих недюжинные надежды старшеклассников школы номер семь. Но Ситников был категоричен. Да и сам Пётр понимал, что встреча с мальчишкой, в котором они чутьём магов могут признать своего будущего сына, вряд ли приведёт к чему-то хорошему. Да, ему хотелось бы взглянуть на них одним глазком — юных, двадцати летних, таких, какими он помнит их по старым чёрно-белым фотографиям. Но как знать, что из этого получится? Ведь за секунду до того, как он помешал Руслану Зайченко в очередной раз поиздеваться над будущим «дядей Жоржем», в его планы тоже не входило менять ход истории.