В области грудной клетки Имма нащупала что-то мягкое. Она насчитала три сломанных ребра. Опытными пальцами она определила, что сломанные кости не ушли внутрь тела. Внутренние органы сакса, очевидно, не пострадали.
Танкмар раскрыл глаза. Его взгляд был осмысленным. Имма вздохнула. По щекам Аделинды катились слезы.
– Абул Аббас, – хриплым голосом произнес Танкмар. Он оперся на руки. От боли в грудной клетке его лицо исказилось.
Имма, Аделинда и Танкмар посмотрели на развалины в правом нефе церкви. Камни и дерево валялись вперемешку, некоторые балки еще горели. На вырванной из своих креплений половине церковного портала лежал Абул Аббас и бил по сторонам хоботом. Голова слона поднималась и опускалась, а задние ноги беспомощно скользили по базальтовому полу церкви.
Танкмар подогнул под себя ноги и попытался, прижимаясь спиной к колонне, подняться.
– Лежи спокойно. – Аделинда крепко держала его за плечи. Однако Имма жестом показала ей, что раненый может встать. Тогда она решительно помогла ему встать на ноги. Послушница тоже была охвачена беспокойством и обняла Танкмара за плечи. Они вместе прошли короткий путь, и сакс упал перед Абулом Аббасом на колени.
Капли дождя все еще падали через разрушенную крышу в церковь. На коже великана вода образовывала потоки, которые смешивались с испускавшей пар кровью слона. Танкмар положил руку на хобот, удары которого становились все слабее. Никогда раньше Танкмар так четко не слышал глухого рокота, который издавал слон. Дрожь распространялась вверх по его ногам и всему телу. Тогда, перед воротами Павии, ему показалось, что Абул Аббас пытается установить с ним контакт с помощью этих загадочных звуков. Однако точно так же написанное сообщение могло бы дойти до человека, не умеющего читать. Но в этот раз Танкмар совершенно точно понял, что сообщает ему Абул Аббас.
Он на коленях прополз вокруг тела слона и обыскал пол. Под обломками одной из створок двери он нашел то, что искал. Масрук аль-Атар лежал, погребенный между деревом и камнями. Его тело было раздавлено тяжестью слона. Тюрбан упал с головы Масрука, и длинные волосы свисали ему на глаза. Араб взглянул на Танкмара. В его глазах горело безумие.
– Твоя Вальгалла примет тебя, сын пустыни, – сказал Танкмар.
– Справедливость! – прохрипел Масрук. – Я требую справедливости.
Сначала Танкмар ничего не понял. Неужели араб хотел, чтобы он избавил его от мучений?
А затем он сообразил. Масрук обращался не к нему, саксу, и ни к кому другому в церкви. Он говорил со своим богом. Танкмар оглянулся в ожидании, что сейчас позади него возникнет великий Аллах. Однако в церкви ничего не было видно, кроме дыма и разрушений.