— Забирались в него?
Отец утвердительно кивнул.
— Влезли, айфон взяли. Вон тот. Я его потом обратно положил.
— Значит, вы телефон тоже брали?
— Ну да, брал, чтобы на место отнести.
— Так, дальше.
— А чего дальше… Положил телефон, подумал: странно, что машина брошена и ключи в замке. А ну как кто-нибудь угнать надумает. Ну и вообще. Погудел, потом посмотреть пошел. И почти сразу увидел. Того…
— К трупу подходили, что-нибудь трогали?
— Нет. К нему приблизиться-то страшно было. Так его разнесло.
— Пацанов своих позовите.
Подошли оживленные, вертящие головами мальчишки.
— Кто из вас Витька, кто Мишка?
— Ну, я Витька. А чего?
— Ничего. Вопрос у меня к тебе. Ты парень наблюдательный?
— Да. Наверное.
— Когда пришел сюда, когда в машину лазил — ничего не видел, не слышал?
— А чего надо было видеть?
— Не знаю — людей, автомобили. Может, кто шел, или ехал, или бежал. Или крики какие-нибудь?
— Не-а. Никого не было. Только мы с Мишкой. Мы тут мало были, только посмотрели и пошли…
— Из машины больше ничего не стащили? Только честно!
— Не-а…
— Ладно, идите.
Подошел человек.
— Что у тебя?
— Ничего интересного. Сняли пальчики с оружия, в машине снаружи и внутри. Посмотрели, пошарили вокруг.
— Что нашарили?
— Есть какие-то отпечатки обуви. Но, скорее всего, пацанов и их папаши. Есть и другие, но более старые, подсохшие уже. Вон там — рисунок протекторов. Свеженький. Кто-то в лужу въехал, грязь продавил.
— Может, этот? — Кивок в сторону джипа.
— Нет. Я посмотрел. Все четыре колеса. Там рисунок другой.
— А потерпевший?
— Что потерпевший? Башка — в куски, по всему лесу осколки собирали и с дерева пришлось соскребать. Выстрел в упор, картечью. По всему — самоубийство. Хотя…
— Что «хотя»?
— Уж больно способ экзотический выбран — приехать, присесть чистенькой попкой на мокрую травку, веточку с сучком в сторону найти… Прямо армейский, времен отечественной войны вариант. Можно было что-нибудь попроще придумать, если уж так приспичило. И оружие… Самострелы обычно предпочитают свой фейс не портить — чисто инстинктивно, потому представляют, как в гробу лежать будут в окружении скорбящих родственников, которые о нем сожалеть должны. Опять же по хладному лобику погладить, раскаявшись и оценив утрату. А здесь — лежать нечему. Здесь только если платочком это место прикрыть… Ладно бы в рот ствол сунул — это еще понятно. А он с нескольких сантиметров пальнул. Мало кому приятно в дуло заглядывать, из которого сейчас смерть выскочит. Странное это любопытство. Да и менее надежно — а ну как в последний момент рука дрогнет и ствол в сторону уйдет. Так можно вместо жизни уха лишиться или глаза. А вот если в рот, да зубками дульце прикусить, тогда — с гарантией.