На кухне она выложила в миску Вебстера содержимое банки консервов и поставила кофе. Было девять утра. Должно быть, Дин тоже собирается завтракать. Может быть, даже не один. Надо было спросить Энди, не встречается ли Дин с кем-нибудь, прежде чем отправлять посылку. Она должна была спросить его намного раньше. Эвви надела спортивные штаны и флисовую куртку, чтобы прогуляться с Вебстером по дорожке, которая вела от ее дома к главной дороге.
Они с Вебстером каждый день гуляли дальше своего переулка, проходя через густую полосу вечнозеленых растений, и каждый день Эвви сознательно заставляла себя всем улыбаться. Ей так хотелось увидеть своих новых соседей. Этот дом располагался примерно в двадцати минутах езды от ее старого, но он был все еще достаточно близко к дому ее отца, все еще рядом с домом Энди. И тем не менее это было новое окружение, новые соседи. Да и дома здесь находились так далеко друг от друга, что она всем своим существом чувствовала, что живет совсем одна.
Вернувшись домой, она сняла Вебстера с поводка и стала готовить себе что-нибудь поесть, поминутно проверяя телефон и гадая, когда ее запись на диктофон будет услышана. Через некоторое время она прошла в гостиную, где и увидела, что туман рассеивается. Она уже даже начала через окно различать лодки.
Устроившись с книгой на диване в гостиной, она внезапно застыла на месте и даже прижала руку к сердцу. Если бы раньше ее спросили, может ли она различить звук двигателя грузовика Дина среди десятка подобных звуков, она бы ответила отрицательно. Но теперь она знала, что это не так, потому что с первым долетевшим до ее уха рокотом к ней пришла абсолютная уверенность в этом. Ей оставалось только посмотреть на поведение собаки. Эвви спросила:
– Эй, щенок, кто это?
Неопытный в деле охраны и не уверенный в том, что перед лицом явного нарушителя требуется абсолютная преданность, Вебстер взвизгнул с таким угрожающим возбуждением, какое только мог изобразить двенадцатифунтовый[255] щенок.
Эвви подошла к входной двери и открыла ее как раз в тот момент, когда Дин припарковался рядом с ее машиной и вышел. После шести месяцев беспрерывных переписок и случайных полных мечтаний снов ее разум немного сгладил детали его внешности. Она помнила, что он был высоким и темноволосым, с зелеными глазами цвета лесного мха, помнила форму его плеч и наклон бедер. Но когда он с полуулыбкой приблизился к ее дому, она поняла, что ее память не пощадила родинку на его щеке и тот факт, что он ходил с легким прихрамыванием.
Теперь же они стояли по разные стороны двери и улыбались друг другу. А потом он поднял руку с черной бейсбольной перчаткой с розовыми шнурками. К ее ладони была приклеена старая записка Эвви. Большими черными буквами она когда-то написала: «Я скучаю по тебе» – и отправила ему.