. Необходимость в рабах – это удел крупных поместий, шахт и каменоломен, а простому землепашцу и ремесленнику они как-то без надобности. Сенаторский сынок Секст Лукреций Карр, пока был жив, конечно, без рабов обходиться не мог, но вряд ли Центурион прислушался бы к его мнению.
Впрочем, какая мне разница? У меня у самого и у моей семьи никогда не было рабов, и я не собирался ими обзаводиться. Да и зачем – чтобы получить удар ножом в спину или шнурок удавки, накинутый на шею? Таким образом задушить человека сможет даже слабая женщина. И неважно, что потом магистраты распнут всех домашних рабов до единого – покойнику будет уже все равно. А уж парни, которые сейчас ждут решения своей судьбы, переминаясь с ноги на ногу, уж точно никогда даже не задумывались насчет обзаведения говорящим инвентарем. Более того, семьи многих из них были настолько бедны, что они сами могли оказаться рабами за долги или по каким-то другим обстоятельствам>[39]. Так и сейчас, всем римлянам следует благодарить богов за то, что странные чужаки отрицают рабство. А то гнуть бы им до конца жизни спины в каменоломне или на шахте, под присмотром самых гнусных из своих товарищей, которых новые господа непременно обратили бы в надсмотрщиков. По крайней мере, именно так поступили бы римляне…
– Да, господа незнакомцы, – после приличествующих случаю размышлений сказал я, – ваши предложения кажутся мне вполне разумными и достойными рассмотрения. Единственное, что я хотел бы знать: предложенное вами соглашение касается только тех наших товарищей, которые сами стоят на своих ногах, или вы также окажете помощь нашим раненым?
– Разумеется, – перевел слова Центуриона молодой человек, – мы окажем помощь всем, чью жизнь можно спасти в полевых условиях. Остальным, увы, мы можем только помочь максимально безболезненно перейти в иной мир, чтобы не длились их страдания, непозволительные живым существам.
– Мы это понимаем, – кивнул я, – и думаю, что эту работу лучше всего поручить нашему врачу, греку Ефимию, он уже не раз помогал нашим солдатам отходить в мир иной, когда их раны были неизлечимы. И еще я попросил бы вас не глумиться над телами павших, ведь в таком случае веры в ваши слова о будущем гражданстве будет гораздо меньше.
– Хорошо, – сказал Центурион, – вас устроит, если похоронами займутся сами ваши товарищи? Они выроют яму на этом поле и захоронят в ней своих погибших, а также всю одежду и снаряжение, которые вы принесли с собой из своего мира. Это тоже часть очищения от скверны. Нагими, как новорожденные младенцы, вы пришли в этот мир и при вас не должно оставаться ничего, что могло бы напомнить вам о прошлой жизни. Единственное исключение из этого правила – это железо: ваши гладии, кинжалы-пугио, доспехи и наконечники пилумов; они будут перекованы для повторного использования. На этом давайте закончим наш разговор. Сейчас вам окажут медицинскую помощь, после чего на носилках отнесут к вашим товарищам, чтобы вы могли приступить к исполнению своих новых обязанностей.