Тот же день. Четыре часа вечера. На смертном поле боя, за ручьем Дальний.
Совет Вождей в узком составе.
Присутствуют:
Сергей Петрович Грубин – духовный лидер, вождь и учитель племени Огня;
Андрей Викторович Орлов – главный охотник и военный вождь племени Огня;
Антон Игоревич Юрчевский – главный геолог, металлург и директор кирпичного завода;
Марина Витальевна Храмова – председатель женсовета и главный фельдшер;
Виллем-воин – помощник военного вождя, член Совета с совещательным голосом;
Леди Гвендаллион – глава клана Рохан, член Совета с совещательным голосом.
Убедившись, что Гуг и Виктор де Легран вполне справляются с задачей организации похорон убитых легионеров и создания временного лагеря военнопленных, Сергей Петрович и Андрей Викторович тут же, на смертном поле, организовали импровизированное совещание. Сначала неандерталки, пыхтя, приволокли все необходимое из Большого Дома, а потом к Столу Совета стали собираться вожди. Им было необходимо определиться, что делать дальше. Договоренность со старшим центурионом Гаем Юнием Брутом – это, конечно, хорошо, но она не решает всех проблем. В двадцати километрах отсюда, как раз там, где в будущем вырастет славный город Бордо, остался укрепленный лагерь римлян с гарнизоном, и в нем около трех сотен порабощенных аквитанов>[40], которым уже четыре дня не давали ничего, кроме воды. Там же находилась и казна аквитанского племени васатов.
Конечно, сами по себе монеты не имели в этом мире вообще никакого значения, но Антон Игоревич сказал, что металлическое серебро может послужить ценным химическим ингредиентом, из которого, например, можно будет получить детонирующее вещество для собственных капсюлей. Так что брать лагерь нужно однозначно, пока оставшийся на хозяйстве младший центурион Марк Сергий Германик не заподозрил неладное и не додумался до того, что рабов следует зарезать, казну утопить в реке, а самому вместе с малым отрядом скрыться в неизвестном направлении. Старший центурион расписал этого Германика в самых черных красках и сказал, что если от кого и стоит ждать гадостей, так это от него – этого сына германского вождя, воображающего себя великим хитрецом.
Последней к импровизированному столу совета подошла Марина Витальевна. Выглядела она ужасно. Только что ей пришлось заниматься страшным делом: решать, за жизнь каких раненых легионеров еще стоит побороться, а кого лучше отпустить с иной мир без лишних мучений. Прикомандированный к отряду младший врач VII легиона Ефимий как привязанный таскался за суровой матроной чужаков, и если она опускала большой палец вниз, вскрывал раненому своим ланцетом сонную артерию. В любом случае ни один из приговоренных к эвтаназии не прожил бы в местных условиях и трех дней. Был бы здоров отец Бонифаций – он непременно читал бы при этом заупокойные молитвы, несмотря на то, что упокаиваемые являлись закоренелыми язычниками; но его собственная жизнь стояла сейчас под вопросом, так что умирающим приходилось обходиться без последнего утешения.