Если же большой палец Марины Витальевны был поднят вверх, то Ефимий помогал лекарю Ли и его сыну Лейсу раздеть и перевязать раненого, а двое специально прикомандированных Гаем Юнием Брутом пленных на носилках относили его в сторону – туда, где позже пленные легионеры построят для себя лагерь военнопленных, включая и импровизированный госпиталь. Всего после сортировки набралось около двухсот раненых, имеющих шанс на выздоровление. Итак, в ходе попытки нападения погибли или было смертельно ранены около половины нападавших. И вот теперь примерно сотня пленных, сменяя друг друга, рыла для них большую братскую могилу. Единственной персоной, чья голова, отделенная от тела, украсила собой пилум, а раздетая догола тушка отправилась в Гаронну, был Секст Лукреций Карр – бывший военный трибун, патриций и сын сенатора. Но по нему не скорбели ни победители, ни побежденные.
При этом пленные (не только раненые и санитары, но и вообще все) выглядели необычайно тихими и послушными. Гай Юний Брут, единственный из римлян, кто сохранил свою тунику, даже передвигаясь на носилках, выглядел вполне дееспособным командиром. Более того, посмеиваясь, он через Виктора де Леграна передал Андрею Викторовичу, что никогда не предполагал, что его, будто какого-то сенатора, будут повсюду таскать на руках четверо здоровенных бугаев. Старший центурион уже успел собрать вокруг себя тех пленных, что оставались на ногах, и провести с ними политинформацию. Полное гражданство по завершению относительно короткого периода искупления было как раз той морковкой, за которой мулы Мария, как еще называли легионеров, были согласны бежать хоть на край света. Дорога в Рим закрыта, говорил им старший центурион, но мы можем стать частью нового Рима, который прямо сейчас образуется на этих холмах. Тут нет ни заносчивых патрициев, ни жадных сенаторов, и если мы выдержим испытания очищения, то станем в этом народе равными из равных.
Кстати, когда Виктор де Легран, наконец, полностью представил ему военного вождя племени Огня, то Гай Юний Брут долго чесал в затылке, ибо вполне обыкновенные для нас слова: «Андрей Викторович Орлов» на латынь переводились как «мужественный и победоносный носитель аквилы (знамени легиона в виде раскинувшего крылья орла)». Вот и задумайся, кого тебе судьба подкинула в качестве нового командира. В легионах центурион трапезитов (древнеримского спецназа) на равных разговаривал с легатами, признавая над собой только власть консулов и проконсулов. Теперь старшему центуриону стал понятна тактика, которой их встретили и отоварили, отражая попытку нападения. Волк, прикинувшийся овечкой – это как раз штучки в стиле трапезитов. На поле боя новый командир, пожалуй, мог бы передумать и самого Цезаря.