Танцоры выплясывали, а зрители топали и рукоплескали так зажигательно, что Аррайда, бросив шлем-горшок хаджиту, невольно вступила в круг. И значения не имели ни тяжесть доспехов, ни тяготы наступающей войны: были только она, и плясовая, и жар весеннего солнца, и запах мерзлой рябины в воздухе. Весеннее безумие и свобода.
К бубну присоединилась окарина. Северянка запела высоким, чистым голосом.
На весле не раб, а брат,
Кто куда: герой в Совнгард,
Трусу вечно гнить в воде,
Ну а мне назад, к тебе,
Моя синеглазая…
— Хэй-хо! — взревели норды, подхватывая припев, задающий ритм на веслах. Обнявшись, замкнув кольцо, принялись вбивать и без того утоптанную землю, двигаясь вокруг колодца то посолонь, то обратно.
Аррайда выпала из круга разгоряченная, подставляя ветру лицо. Черрим подал ей шлем:
— Надевай. А то я устал уже стрелков выглядывать.
— Лучше бы нашу охрану высмотрел, — Нереварин послушно нахлобучила шлем. — Растворились, как сахар в суджамме.
— Я бы о них не беспокоился. А выпил горячего, — Глорб подбородком указал на купу фахверковых домов, занимающих середину поселка. — Как тут у них с этим?
— Не хуже, чем с танцами, — бойцовый кот осклабился, ведя друзей путаными закоулками, похоже, отлично ему знакомыми. Указал на двухэтажный дом под тростниковой крышей, с веселым дымком над трубой: — Вот она, «Край света».
Они вошли и сели у очага. Светлокожая хозяйка приняла у Глорба горсть дракошек и принесла огромное блюдо в пирожками, поставила на решетку кувшин с флином. Подождав, пока хмельное зелье согреется, Черрим разлил его по чашкам. Разломил пирожок:
— С грибами будет кто-нибудь? Мне больше с мясом нравится.
Вздохнул:
— Помянем… нашу непутевую подругу. Да будет теплым песок на ее дороге, где бы она сейчас ни шла.
Аррайда залпом осушила свою чашку и уставилась в огонь. Гро-Казар озабоченно покрутил головой, за спиной у нее показывая хаджиту кулак. Тронул девушку за плечо:
— Арри, посмотри на меня.
Она нехотя повернулась.
— Ты считаешь себя виновной в гибели Звездочки?
Аррайда смяла в кулаке мягкое серебро чашки.
— Возить ее с собой и использовать как маскировку, было… жестоко. Чтобы храм клюнул на нее, как на Нереварина.
Черрим возмущенно дернулся, пытаясь поведать, что без них и при таком характере Звездочка погибла бы еще раньше, но Глорб придержал котище за руку.
— Послушай меня. У нас с Черримом нашлась минутка переговорить во время плаванья. И мы пришли кое к каким выводам. Галура, моего приятеля, помнишь? Засунули в тюрьму над Вивеком за куда меньшее преступление. Целое племя у Призрачного Предела сожгли только за то, что они исповедовали свою веру в… тебя. А ей все время удалось избегать гнева ординаторов. Почему? Ведь Пикстар называла себя Нереварином чуть ли не открыто. Тебе с Черримом просто бросила в глаза.