— А с кем мне следует общаться?
Сарети сцепил пальцы:
— Сударыня! Иметь рабов — это исконная привилегия данмеров. Тиберий Септим, подписывая Закон о Перемирии с богом-королем Вивеком, и то не посмел ее отменить.
— Так сделайте это за них.
Карий взгляд скрестился с алым.
— Благородным надо быть до конца, а не только по отношению к друзьям и родственникам.
— Вы обвиняете меня в неблагородстве?
Ничего не стоило промолчать. Вспомнить, как Сарети по-доброму отнесся к ней, как награждал и наградит еще…
— Обвиняю.
Холодная вода поднимается к лодыжкам; охватывает колени; подступает под грудь, обручем сжимает горло. Дождевые капли оставляют на воде вмятины и круги… И вместе с ними падают слова:
— Мне кажется… данмеры стали прокляты не только потому, что предали Неревара. А из-за их чванства и гордыни. Из желания повелевать всеми.
— Что?..
— Вот мой друг, — Аррайда положила руку на плечо хаджита. — Под лохматой шкурой бьется благородное сердце. Но вы же данмеры! Мы все для вас нвах, а зверолюди и того больше звери, меховой коврик у кровати.
Черрим фыркнул:
— Не завидую я тому, кто из меня попытается сделать меховой коврик.
— Ко мне приходила во сне госпожа Азура…
Атин, переломив себя, шагнул вперед, взял Аррайду за руку со шрамом на запястье — знаком принадлежности к Дому Редоран:
— Это граничит со святотатством.
— Но ведь многие данмеры втайне продолжают поклоняться духам предков и исповедовать даэдрические культы. Даже Храм официально признает благих Предтеч, среди которых Боэта, Азура и Мефала. Возможно, желание иметь у себя пепельный идол идет отсюда? — она замерла на миг, пораженная собственной мыслью.
— Я не хочу спорить с вами о религии, сударыня.
— Значит, иди и исполняй? Мы для вас инструмент, хороший лишь до тех пор, пока молчит?
Атин покраснел, а наемница, уходя, бросила через плечо:
— Почему мне приходится метаться туда и сюда, давя очаги пожара, вместо того чтобы уничтожить его причину?
— Войны не выигрывают вот так просто! Нужен лидер, военный совет, четкий план…
— В общем, масса поводов, чтобы ничего не делать и ждать, пока кто-либо это сделает за тебя. Я поняла.
В коридоре она прислонилась к стене и закрыла глаза.
— Я дура, Черрим.
— Ну, есть немного.
Аррайда стукнула кулаком в стену:
— Я поторопилась с этим разговором. То, что для меня ясно, как на ладони… Что бунт спящих, нападения моровых тварей, пепельные бури и идолы — звенья одной цепи, и Дагот держит в руках ее конец… Сарети нужно время, чтобы это осознать и принять.
— Не ошибается тот, кто ничего не делает, — бойцовый кот обнажил сверкающие зубы. — Пусть советник зреет. Идем к Эдвине.