Бойцы и ученые, сидящие в зале, периодически бросают любопытные взгляды на Жаарра, но он либо не обращает на это внимания, либо не замечает вовсе. Собственно, разрешение на свободное перемещение дал ему Леонид Дашкевич. Правда, право на свободное перемещение все же слегка ограничено – ему запрещено покидать лабораторный комплекс и выходить в открытое пространство. Сам Леонид пока вынужден находиться на станции, но сообщил, что, как только появится возможность, спустится к нам, сейчас у него много дел. В частности, надо подготовить отчет и проследить за тем, чтобы раненые вылечились. Странно, что Джеймс Браун не высказал свое веское мнение. Я вообще его в последнее время не слышал и не видел, все команды раздавал напрямую Леонид, а сам Джеймс словно пропал.
Я глянул направо. Еще две минуты назад здесь сидела Валя, но она быстро поела и, извинившись, отправилась спать. Я ее понимаю: пережить такое даже для меня трудно, а уж какой стресс получила она – сложно предположить. От одного только похищения монстром можно с ума сойти! И все же без нее мне даже как-то грустно стало, словно мы находились в какой-то сказке или во сне, где не было нашего расставания, где нет никакого Леонида и все в порядке. Стоило ей уйти, как я пробудился, вновь вспомнил, что у нее уже есть жених. От этого мне стало как-то гадко и неприятно, словно в душу выплеснули таз болотной жижи.
На место Валентины уселся Кшиштоф и начал с явным удовольствием поедать жареное мясо. Вот уж непробиваемый человек, он вообще не выглядит уставшим или напуганным, как будто для него все, что мы пережили, нечто обыденное.
– Разрешите присесть? – спросил Кирилл, встав напротив нас.
– Конечно, садись, – устало произнес я.
Краем глаза я заметил, как Жаарр, до этого не проявлявший ни к чему интерес, поднял взгляд на псионика. Кирилл заметил это, слегка улыбнулся, глянув на инопланетянина. Внезапно ящер вздрогнул, рефлекторно прикрыл небольшие, отдаленно напоминающие ушные раковины, наросты у висков.
– Что-то случилось? – спросил я.
– Д… да, он поздоровался со мной… только беззвучно… Это так странно. Прозвучало как мой собственный голос в голове, – озадаченно пояснил ящер.
– Прости. Я чувствовал твой интерес и недоверие, только поэтому обратился к тебе мысленно. Ваше общество, как я вижу, пошло по пути киборгенизации – я почти не чувствую твою связь с эфиром.
– Эфир? Что это?
Я тоже вытянул шею, чтобы не пропустить сказанное Кириллом. И с каких это пор мне стало интересно слушать про псиоников и про все, что с ними связано?