15
Три часа ночи. Гул стал громче.
– Стоп, – сказал Люк. – Сверните там.
Он указал на едва различимую за соснами грунтовую дорогу.
– Ты здесь шел, когда убежал? – спросил Тим.
– Нет, конечно. Меня бы поймали.
– Так откуда ты…
– Она знает, – ответил Люк. – Поэтому знаю и я.
Тим повернулся к миссис Сигсби:
– Там есть ворота?
– Его спросите. – Миссис Сигсби только что не выплюнула эти слова.
– Ворот нет, – сказал Люк. – Только большой щит с надписью: «Мэн пейпер индастриз. Экспериментальная лаборатория. Посторонним вход воспрещен».
На лице миссис Сигсби отразилась такая досада, что Тим невольно улыбнулся.
– Мальчонке следует работать в полиции, да, миссис Сигсби? Любое ложное алиби разоблачит.
– Не сворачивайте туда. Подставите под пули нас всех. Стэкхаус не остановится ни перед чем. – Она обернулась к Люку. – Ты читаешь мысли и знаешь, что я говорю правду, так скажи ему!
Люк молчал.
– Сколько до вашего Института? – спросил Тим.
– Десять миль, – ответила миссис Сигсби. – Может, чуть больше.
Видимо, она поняла, что играть в молчанку бессмысленно.
Тим свернул. Поначалу по крыше машины хлестали ветки деревьев, но в целом дорога была ровная и в хорошем состоянии. Над деревьями проглянула ущербная луна; в ее свете грунт казался светлым, как кость. Тим погасил фары и поехал дальше.
16
Три двадцать.
Авери Диксон холодными пальцами схватил Калишу за руку. Девочка спала у Никки на плече. Теперь она подняла голову.
– Авестер?
Разбуди их. Хелен, Джорджа и Никки. Разбуди их.
– Что…
Если хочешь жить, разбуди их. Скоро начнется.
Ник Уилхолм уже проснулся.
– А мы правда можем остаться в живых? – спросил он. – По-твоему, это возможно?
– Я вас слышу! – раздался голос Розалинды, лишь чуть-чуть приглушенный стальной дверью. – О чем вы там разговариваете? Чего разгуделись?
Калиша разбудила Джорджа и Хелен. Перед глазами снова возникли цветные точки, хоть и слабые. Они проносились взад-вперед по туннелю, словно ребятишки с горки. Ничего удивительного, подумала Калиша, ведь в каком-то смысле они и есть дети. Или то, что от них осталось. Ставшие зримыми мысли, порхающие и скачущие среди детей, которые бродят туда-сюда по туннелю. А сами дети? Калише казалось, что они немного ожили. Взгляд стал осмысленнее. Или она принимает желаемое за действительное? В Институте такое случается сплошь и рядом.
– Имейте в виду, у меня пистолет!
– У меня тоже, мадам, – крикнул Джордж и ухватился за пах. Потом глянул на Авери. В чем дело, Босс-молокосос[66]?
Авери обвел их всех взглядом, и Калиша увидела, что он плачет. Живот свело, как будто она съела что-то плохое и ее вот-вот стошнит.